— Ах нет. Саншайн получил ЛП (Лучший в породе). Они просто не могут этого сделать.
Когда судейство по породам заканчивается, победитель в каждой породе выступает в групповом соревновании как представитель своей группы — спортивные собаки, служебные собаки, терьеры и так далее. Так что для Либби и Саншайна выставка только начиналась.
— Я не слышала никакого официального сообщения. Но уверена, что на этом выставка и закончится, — сказала я.
— Не думаю.
— Послушай, Либби. Эта женщина мертва. Ее убили. Нельзя же водить собак у ее тела.
— Может, ты и права, — сказала она. — Во всяком случае собаки очень возбуждены.
— Я никогда не слышала, чтобы пойнтер так выл. Знаешь, о чем я подумала? Я подумала о стынущей в жилах крови. Эта кровь, этот адский вой… Знаешь, ведь звук высокого сопрано может разбить стекло. У меня перед глазами так и стоит жуткое зрелище стынущей крови. — У меня задрожали руки. Я схватила Рауди за ошейник и оттянула его от Либби.
— Так только говорят. Кровь не стынет.
— Знаю, что нет, — сказала я. — Кровь не стынет. Она свертывается.
— Послушай, соберись и успокойся. Да, тебе не повезло, что нашла ее именно ты. Но вообще-то к тебе это не имеет никакого отношения.
— К кому-то это ведь имело отношение. Мне очень неприятно: я часто смеялась над ней. Нет, не в глаза.
— Конечно смеялась, — сказала Либби. — Как и все остальные. Она была нелепой и смешной.
— Она была жалкой. Детские платья. Размалеванное лицо.
— Никто не заставлял ее это делать. Ты на самом деле была с ней знакома?
— Встречались на занятиях. Но познакомились буквально на днях. Рауди подрался с одной из ее собак.
— С Максом?
— Да. Но все обошлось благополучно. Ни тот ни другой не пострадали. Потом я увидела ее сегодня. — Я заговорила тише: — Фейс сказала мне, что Сиси была нечиста на руку.
— Это ни для кого не новость.
— Но я этого не знала.
— Все потому, что ты больше не выставляешься на соревнованиях по экстерьеру.
— Я этим никогда особенно не занималась.
— А если бы занималась, то не стала бы так ее жалеть, — сказала Либби. — Она была хуже чем просто воровка.
— Она была надоедлива. И глупа. Это так грустно, Либби. С одной стороны, эта жалкая потребность выглядеть помоложе. А с другой… Ведь я практически не знала ее, а она начала рассказывать мне про все эти болезни, про свою аллергию.
— Полная чушь, — сказала Либби. — Она была первостатейным ипохондриком.
— Наверное.
— Единственное, чего она хотела, так это внимания. Но это еще не самое плохое. Было много чего похуже. Она выдумывала про людей самые невероятные гадости. Как она завидовала Мими! Мне она тоже завидовала. А ты слышала, как она разговаривала со своим несчастным малышом, с Питом? Она таскала его на все выставки, чтобы он носил ее пожитки туда и обратно. Обращалась с ним как со скотом. Говорю тебе, она была мерзкой особой. Послушай, бывают злобные собаки, так ведь? Бывают. Мы все об этом знаем. И бывают злобные люди.
