Из высоких дверей, ведущих в Главный зал, во двор на коне выехал зиганьер.
— Эгей, Ормьин! — крикнул Старший Табунщик. — Где все твои воины?
— Я послал их в город. Там тоже есть, чем поживиться. Здесь уже почти все закончилось.
Гензо вытащил свою саблю и воскликнул:
— Неужели этой ночью я не пролью ничьей крови?
Ормьин захохотал:
— Ты у нас мастер по другой части, братишка. Твое дело — воевать головой и кое-чем пониже пряжки на ремне.
Гензо ничуть не обиделся на насмешку:
— Помнится, Ормьин, всего три дня назад ты предлагал взять замок штурмом. Если бы не я, ты положил бы под этими стенами не менее половины всех наших воинов.
— Ладно, я признаю, что сегодняшняя победа принадлежит тебе. Ты заслужил право на обладание всей этой добычей. Вступай в свои владения, барон Гензо Беньтиат! — Ормьин поднял коня на дыбы, а затем вихрем проскакал через ворота.
Горящим взором Гензо осмотрел высокие стены, башни, жилые и хозяйственные постройки:
— Это мой замок! Мой!!!
На этот крик из дверей выскочили четверо зиганьеров с луками наготове. Увидев Старшего Табунщика с сыновьями, они опустили оружие и почтительно приблизились.
— Как идут дела? — деловито поинтересовался Гензо, словно спрашивал о ценах на базаре.
— Вначале было легко, — ответил один из воинов, движением руки указывая на трупы защитников замка. — Но звуки битвы разбудили тех, кто находился на верхних этажах. Однако их мало, и мы скоро одержим победу.
— Каковы будут распоряжения на счет пленных? — спросил другой зиганьер. — В замке много женщин и детей.
Гельн заметно обрадовался:
— За рабов мы сможем выручить неплохие деньги на рынке в Мельгальяне.
— Никаких пленных! — воскликнул Гензо. — Пусть воины до утра развлекаются, как хотят. Но с рассветом все прежние обитатели замка должны быть убиты. Таков мой приказ -— приказ нового хозяина замка.
— Это неразумно, — попытался возразить его отец.
— Наоборот. Из морского народа рабы никудышные. Эти люди слабы духом и телом. Их слуги изнежились так же, как и хозяева. Рабов мы возьмем в городе и в окрестных селениях. А замок должен быть омыт кровью, прежде чем я поселюсь под его крышей. Я хочу, чтобы нас, зиганьеров, боялись. Пусть все народы трепещут от одного нашего имени. Вам ясно?
— Твое слово — закон для нас! — нестройным хором ответили воины.
— Тогда следуйте за мной, — приказал им Гензо.
— Куда ты, любимый? — с нотками истеричного отчаяния вскричал Ластьен.
— Наверх. Я хочу посмотреть, как умирают мои враги.
