Утоли моя печали | страница 54
– Зато кирасир с гусарами развели, – непримиримо проворчал Хомяков.
Беззвучно вошел Евстафий Селиверстович.
– Кушать подано, господа.
За обедом поначалу все чувствовали себя несколько неуютно, как то всегда бывает даже после незначительных семейных размолвок. Однако за десертом поднаторевший в сглаживании острых углов когда-то боевой, знаменитой скобелевской выучки офицер, а ныне – придворный генерал Олексин первым решился взять разговор в свои руки.
– Вчера на совещании великий князь Сергей Александрович наконец-таки утвердил план сооружений на Ходынском поле для народного гулянья. Будет построено сто пятьдесят буфетов для раздачи подарков, двадцать бараков для бесплатного распития пива и вина, два балагана для представлений, а также эстрады для оркестров, карусели, качели и прочее.
– Что же входит в царский подарок? – спросил Николай.
– Обливная кружка с царским вензелем и датой коронации, сайка, кусок колбасы, немного конфет и орехов.
– Негусто, – усмехнулся Роман Трифонович.
– Да, но ты умножь это на четыреста тысяч.
– Умножил. Платочки, во что дар сей щедрый завернут будет, я поставлял.
– Господа, вы опять начинаете? – безнадежно вздохнула Варвара.
– А хватит ли четырехсот тысяч подарков? – спросил Николай. – Москва велика.
– С избытком, – уверенно сказал Федор Иванович. – Для народа главное – развлечения.
– Хлеба и зрелищ требовал еще плебс в Риме, насколько мне помнится, – заметил капитан. – Отсюда следует, что мы просто шествуем проверенным классическим путем?
– Традиционное заблуждение русских правителей – в перестановке этих требований: «зрелищ и хлеба!» – несогласно проворчал Роман Трифонович. – Не в этом ли заключается пресловутый особый путь России, генерал?
– О, Господи, – сказала Варвара и встала. – Извините, но я удаляюсь, господа.
Она вышла.
– Вот и Варенька не выдержала, – вздохнул Николай.
Хомяков поднял палец, и два шустрых молодца в униформе, расшитой галунами, тут же наполнили бокалы.
– У меня несносный характер, – сказал Роман Трифонович. – Но что поделать, когда испытываешь постоянный зуд в душе? Где реформы, друзья мои? Где реформы? Россия топчется на месте, как бегемот в клетке.
– Россия медленно запрягает, – улыбнулся Николай.
– Так сначала извольте научить ее запрягать! – не выдержал Хомяков. – Примите необходимые законы, обеспечьте их исполнение, прижмите к ногтю мздоимство чиновников, начиная с первого класса по четырнадцатый включительно. Ну, есть же пример, есть: Европа. Нет, кому-то очень выгодно, чтобы Россия сидела в собственном болоте. Очень выгодно!