Хан помолчал, все еще любовно разглядывая харалужный меч. Потом сказал:
— Ты победишь, великий князь.
— Если все сложится как задумано, — озабоченно сказал Святослав. — Ты спрячешь своих конников в лесу, чтобы хазары их не заметили. Твой удар должен быть внезапным и беспощадным.
— Я понял, как мне действовать в этой битве. Пленных мы не берем?
— Нет.
Великий князь сказал это с такой ненавистью, что аж желваки побледнели на скулах.
— Тоже верно, — хан почему-то вздохнул. — Сколько бед они принесли всей Киевской Руси.
— Получше спрячь своих богатырей, хан. Чтобы кони у них не заржали раньше времени.
— Наши кони выезжены для сражений. Удачи, великий князь.
— Удачи, хан.
Неожиданно для самого себя Святослав встал и крепко обнял сурового вождя берендеев.
3
Казалось, что он все продумал перед предстоящим сражением. Он понял, как с самого начала битвы удивить хазар, заставить их делать ошибки, которые невозможно было бы исправить в бою. Казалось… Но Святослав никак не мог успокоиться. В нем, как червь, жило убеждение, что сделано еще не все. Не все… Что-то еще он упустил. Что-то очень важное…
Озарение пришло во сне. В том молодом полусне-полуяви, когда в отдохнувшую голову откуда-то стекаются мысли…
Клин…
Он построит свои рати клином, направленным в сердце противника. Но построит не сразу, не тогда, когда хазары выстроятся перед ним. До начала боя будут считанные мгновения, но именно в эти мгновения он и перестроится клином.
Старик вернулся через неделю. И всю эту неделю от раннего подъема до темна великий князь гонял свои рати, заставляя перестраиваться из шеренги в клин как можно быстрее. Он добился, в конце концов, чего желал. Теперь каждый дружинник точно знал, где ему следует очутиться и как при этом не помешать своим.
— Сколько у тебя метальщиков ножей? — спросил он Икмора.
— Да уж более трех десятков.
— Раздели их поровну, и поставь по обе стороны клина.
— Какого клина?
Святослав отдал команду, и рати в считанные мгновения из шеренги превратились в клин.
— Ага!.. — сказал Икмор. — Теперь понял. Левую сторону возьму на себя, а правую поручу Радыпе. Он лучше других мечет ножи и всегда целит в горло. И никогда не промахивается!
— Что ты вдруг разболтался? — сердито спросил великий князь. — То молчишь неделями, то болтаешь без умолку.
— Так ведь… — Икмор махнул рукой и ушел, так и не закончив фразы.
На следующий день после этого разговора вернулся старик. И не один. Его сопровождала посольская свита самого Хазарского кагана.
