В тот вечер игра была в разгаре. Толпа игроков с лихорадочно блестящими глазами и искаженными лицами окружала игорные столы. Плечи присутствующих нервно вздрагивали при каждом объявлении крупье. Это был настоящий поток золота, переливавшийся из одних рук в другие и сгребаемый лопаточкой банкометов, которые сидели за своими столами с видом, не менее важным, чем магистрат на трибунах во время заседаний.
Среди блестящей группы игроков был и молодой граф Д'Орильи; он все увеличивал ставки, и его луидоры улетучивались с той быстротой, какую позволяло его постоянное невезение в игре.
Это был молодой человек не более двадцати лет от роду, элегантно одетый в жемчужно-серый костюм, отделанный серебряным шнуром; на его тонком аристократическом и изнеженном лице всегда было высокомерно-заносчивое выражение, а кожа уже приобрела нездоровый цвет — результат развратной и рассеянной жизни, которую он вел с момента совершеннолетия.
Бесстрастно — по крайней мере внешне — он только успел холеной рукой бросить на стол лежавшие перед ним последние золотые монеты, как чье-то легкое прикосновение к плечу заставило его обернуться.
— Господин Люрбек! — воскликнул Робер, обратив взгляд на человека, который столь вежливым способом отвлек его от игры, и тут же добавил, еле сдерживая скверное настроение, вызванное крупным проигрышем: — Дорогой друг, меня преследует жестокое невезение… Не принесли ли вы мне удачу, наконец?
— Черт с ними, с картами! — весело воскликнул пришедший. — Сегодня вечером владельцы «Трансильвании» пригласили сюда балет из Оперы. Чем торчать здесь за игрой, которая только опустошает ваш кошелек, лучше пойдем полюбуемся на грациозные па хорошеньких танцовщиц!
Робер Д'Орильи нервно встал из-за игорного стола и последовал за приятелем.
Шевалье де Люрбек был датский дворянин, уже довольно давно живший во Франции. Он был представлен ко двору послом своей страны и быстро завоевал доверие короля. Людовик XV высоко ценил его прекрасные манеры и осведомленность в вопросах международной политики. Он был еще молод, хотя определить его возраст было невозможно, всегда строго и элегантно одет; видимо, был очень богат, так как в самом деле вел роскошный образ жизни. Так как он тоже был завсегдатаем «Трансильвании», он подружился с Робером Д'Орильи и быстро приобрел большое влияние на него. Но при этом он не только не удерживал его от беспорядочной жизни, а, напротив, постоянно поощрял его самые большие безрассудства. По странному огню, который вспыхивал в его глазах каждый раз, когда Робер просаживал за игрой в карты еще одну долю оставшегося от матери наследства, можно было заключить, что он поставил себе целью сделаться злым гением молодого Д'Орильи.
