– Да уж, знаю... – задумчиво пробормотал Вадим, переваривая полученную информацию. – Откуда вам стали известны такие подробности: это она по телефону сообщила?
– Ты меня за ребенка держишь? – обиделся Олег Петрович. – Дослушай до конца, а потом задавай дурные вопросы. Когда она вернулась, оказалось, что дело по «Сибвесту» закрыли, а ее саму в порядке так называемых оргмероприятий переводят в областную прокуратуру. И еще Надежде Алексеевне стало известно, что основная масса компрометирующих документов из дела исчезла. Состоялся крупный разговор с руководством, во время которого женщина в пылу выдала информацию, что перед отъездом в Сьерра-Марино она, предвидя такой поворот событий, скинула все собранные сведения по «Сибвесту» и, соответственно, коррупции высших должностных лиц на дискету, хранящуюся в надежном месте. Можно только гадать и строить предположения, пошла данная утечка на пользу или во вред Надежде.
– Конечно во вред, – воскликнул Вадим. – Она же этой дискетой сама себе подписала смертный приговор.
– Не торопись с выводами, – остановил его Дед. – Когда ты ее освобождал, во время боя в бухте от случайной пули погиб младший из Монтуровых, владельцев «Сибвеста», так называемый Монгол. Ты думаешь, его старший брат Монах не подписал ей этот самый приговор? Он прекрасно понимает, что прямо или косвенно, но именно Надежда виновата в смерти Монгола. И если ее смогли достать в Сьерра-Марино, то уж дома шлепнуть строптивую дамочку, ныне даже не следователя-"важняка" Генпрокуратуры, а вполне заштатную гражданку, можно без особых хлопот. Может быть, эта дискета спасла ей жизнь. Но, повторю опять, пока это не больше чем предположения – и наши, и Надежды Алексеевны.
– Что случилось с ребенком? Как похитили девочку?
– Сегодня утром Надежда собралась на выходные к своей матери, которая живет в Истре и где сейчас отдыхает, вернее – отдыхала, ее девятилетняя дочка. В восемь утра в квартире раздался телефонный звонок. Неизвестный мужчина без обиняков и предисловий предложил женщине передать ему злосчастную дискету с материалами по «Сибвесту». Надежда, естественно, возмутилась, попыталась сказать, что не знает ни о какой дискете. Мужчина довольно подробно описал, когда и как она копировала материалы, и категорично предложил ей подумать о выгодной сделке, как он назвал передачу дискеты в обмен на жизнь ее дочери. Потом сообщил, что перезвонит через пятнадцать минут, и положил трубку.
