Музыка стихла, и Эми отстранилась, желая поскорее вернуться в сравнительную безопасность их стола, но он взял ее за руку.
– Еще один танец, – тихо попросил Лайам.
Она сделала вид, что колеблется, но обманывать себя или его не было смысла. Не замечать трепета, охватившего ее, и учащенно бьющегося сердца было уже невозможно. Ей больше всего на свете хотелось, чтобы Лайам обнимал ее. Более того, ей хотелось познать его поцелуи и ласки, и это желание становилось нестерпимым.
Он увел ее с центра танцевальной площадки в полумрак, в сторону от других танцующих пар. Одной рукой Лайам крепко прижал ее к себе, другой взял за подбородок и приподнял лицо так, что их губы оказались совсем близко. Он долго смотрел на нее, и Эми не двигалась, ожидая, что будет дальше.
– Я хочу вас поцеловать, – сказал он наконец.
Ничего не ответив, она открыто встретила его взгляд, больше не пытаясь скрывать свои чувства. В его глазах внезапно вспыхнул огонек ожидания, и она приоткрыла губы, давая безмолвный знак к действию.
Лайам схватил ее за плечи и жадно прильнул к ее губам. Его порывистые движения и сила страсти, которую он вложил в поцелуй, даже немного напугали Эми. Ей хотелось медленной, чувственной ласки, и она растерянно посмотрела на него, когда он резко отстранился после этого пылкого поцелуя.
– Не надо так на меня смотреть, – резко сказал он.
Она опустила ресницы.
– Почему?
– Когда ты так на меня смотришь, я снова хочу тебя поцеловать. А если поцелую, то уже не смогу остановиться.
В полутьме его лицо казалось суровым, но ее теперь это совсем не пугало.
– Я… и не прошу останавливаться, – тихо сказала она. – Разве ты не находишь меня… желанной?
– Ты сама прекрасно знаешь, что нахожу. – Он положил ладони на ее бедра и снова привлек к себе. – Ты прекрасно знаешь, что со мной делаешь, разве не так, Эми? Но я слишком стар, чтобы радоваться случайному поцелую во время танцев. Хотя возраст тут ни при чем. Мне это не нравилось уже в восемнадцать лет.
– Ты хочешь лечь со мной в постель, Лайам? – тихо спросила она.
– Да.
Она дотронулась ладонью до его губ.
– Поцелуй меня, – прошептала она.
В какой-то миг ей показалось, что он откажется, но страсть руководила им так же, как и ею, и они больше не могли сопротивляться этому чувству.
– Видно, я сошел с ума, раз вытворяю такое.
Его слова прошелестели у ее губ, но она уже не слышала их. Их заглушил гул бушующей крови, пульсирующей в ушах, когда губы Лайама проложили огненную дорожку по ее шее ко рту. Когда губы их встретились, поцелуй получился жестким и жадным. Затем он смягчился, а его язык осторожно проник к ней в рот, взывая к взаимности. Уговаривать ее не пришлось. Она раскрыла губы, содрогаясь от странного, острого наслаждения.
