Вы едете по Главной улице Кромвеля, и он кажется вам спящим, добропорядочным городком, типичным для новой Англии. Девчушка, написавшая “Пейтон Плэйс”[2], показала нам, что может происходить за фасадом этой сонной респектабельности. Среди прочего процветает и пьянство. Напейтесь в “Береговом клубе”, и вас осудят. Но никто не ткнет в вас пальцем, если вы пьете дома, за закрытыми дверями.
— Такое можно встретить везде, — заметил Джерико.
— И многое другое, — подхватил Бартрэм. — Шашни с чужими женами, наркотики, незаконные сделки.
— То есть у местного прокурора хватает работы.
Бартрэм рассмеялся.
— Происходящее в уединении частных владений не попадает на мой стол.
— Вы стараетесь показать, что нет смысла поднимать шум из-за какой-то несчастной алкоголички, но являетесь с целой армией, чтобы арестовать ее. Почему?
— Мы с Джимом друзья. Я приехал как друг, а не официальное лицо.
— Но я-то воспринял вас как прокурора, и вы никак не попытались развеять мои заблуждения.
— Не понимаю я вас, — в голосе Бартрэма послышались нетерпеливые нотки. — Марсию вы увидели впервые в жизни. Помогли ей. Но зачем лгать, защищая ее?
— Мне не понравилось соотношение сил.
— А, играете в Дон Кихота, — кивнул Бартрэм. — Джим хочет, чтобы ее отправили на лечение. Вы, возможно, спасете ее на день или два. Но скоро она снова напьется. Отказаться от спиртного выше ее сил.
— И никто не собирается ей помочь, кроме судьи?
Бартрэм вдавил окурок в пепельницу на приборном щитке.
— Джим пытался ей помочь, потому что чувствует, что доля вины лежит и на нем.
— Ну-ну, — хмыкнул Джерико.
Бартрэм словно и не заметил скепсиса Джерико.
— Она не пила много, во всяком случае, когда приехала в Кромвель. Джим был членом “Берегового клуба” и “Сельского клуба”, где любили выпить. Естественно, он ввел ее в этот круг. Так он привык жить. Там он встречался с друзьями. Несколько раз она напивалась до беспамятства, но он не обращал на это внимания. Говорил, что ей надо привыкать. И она думала, что со временем все выровняется. Но оказалось, что она принадлежит к той немногочисленной категории людей, для которых алкоголь становится наркотиком. Правда, она бросила пить, когда забеременела. Она хотела ребенка. Готовилась растить его.
И мальчишка у них был отличный. Смелый, остроумный, с богатым воображением и очень привязанный к Марсии. Ей удавалось оставаться трезвой до той поры, когда она укладывала сына в постель. А часом позже, пьяная, валилась с ног сама.
