Большой Джим поднес спичку к чашечке трубки, и было заметно, как у него подрагивают массивные кисти рук.
— Миссис Трасковер узнала о происшедшем от своих родителей. Она позвонила капитану Силвермену, который был начальником и другом ее покойного мужа. Оба они сразу пришли к одному и тому же выводу. Ребят похитили, чтобы Мейсон Траск повсюду не совал свой нос. Они не сомневались, что Траск получит от похитителей приказы и указания. Он их не получил. Примерно в половине пятого дня экспресс-почта доставила миссис Трасковер сундук. Такого сундука у нее не было. Она его не ждала. Почтовая компания получила и ключи от него для передачи миссис Трасковер. Дальше. Почтовая компания всего лишь исполнила свои обязанности. Водитель работает в ней семнадцать лет. Мы, конечно, все проверили, и я уверен, компания тут ни при чем. Когда миссис Трасковер сказала все полагающиеся слова, что это не ее сундук и что она понятия о нем не имеет, водитель убедил женщину открыть сундук и заглянуть в него. Содержимое, решил он, все объяснит!
Кто-то со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы. Этот звук издал светловолосый мужчина на краю дивана — Дан Гебхардт.
Большой Джим Фаллон посмотрел на Мейсона. Тот продолжал рассматривать пятно на стене; лицо его все так же было покрыто сероватой бледностью.
Теперь Большой Джим говорил тихо и размеренно, с трудом перебарывая гневные спазмы:
— Она открыла сундук — и все объяснилось! Под грязным рваным одеялом лежали тела двух ее сыновей, семи и восьми лет.
— Сволочи! — Это единственное слово, как пистолетный выстрел, вырвалось у высокого смуглого горбоносого человека, который, пока говорил Большой Джим, мерил кабинет неслышными шагами. Это был Джейкоб Сассун, начальник отдела правовой защиты Портовой комиссии.
— Дети погибли от удушья, — тихо сказал Большой Джим. — Но из данных медиков вытекает, что они, кроме того, были сильно одурманены — обойдемся без медицинских терминов. Предполагается, что их положили в сундук живыми, но в бессознательном состоянии. И когда ребятишек плотно закутали в одеяло, они задохнулись — по пути домой! Их ма… — У Большого Джима прервался голос, и ему пришлось начать фразу снова. — Их матери досталось то, что человек вынести не в состоянии. Водителя, привезшего сундук, она послала за полицией, но сама ждать не стала. Трасковер держал дома еще один «полис-спешиал». Она взяла его и направилась прямиком в клуб Томаса Макналти. Понимаете ли, в самый ужасный момент своей жизни она приняла теорию брата своего мужа — за всем этим стоит Маджента. Она не хотела ничего, кроме одного: убить его и умереть самой! Ей это не удалось. Курок Макнаб, один из телохранителей Мадженты, увидел, как она, размахивая револьвером, ворвалась в клуб. Она не скрывала своих намерений. Ее не волновало, что с ней будет, после того как она доберется до Мадженты. Макнаб кинулся к ней, и она прострелила ему плечо. Но он повис на женщине, свалил на пол и вырвал у нее револьвер после того, как она три или четыре раза выпалила в стену. Он выкрутил ей запястье, но больше никто не пострадал.
