Мейсон, переступив порог, вошел в помещение и тут же услышал свист, тонкий и длинный, который быстро сошел на нет. Ровный гул разговоров не изменил своей тональности, но тем не менее Мейсон заметил, что почти каждый из присутствующих бросил на него беглый взгляд. Человек, стоящий в нескольких футах от него, чиркнул пальцем по горлу.
В зале стояла жуткая духота, воздух, пропитанный влагой, тяжело висел над головами. Мейсон сунул очки в нагрудный карман и направился к одной из женщин за окошком.
До создания Портовой комиссии в 1953 году одним из самых больших пороков нью-йоркского порта был метод найма на работу. Около половины восьмого утра на том пирсе, где предполагалась работа, собиралось четыреста — пятьсот человек. К восьми появлялся бригадир, который взбирался на ящик. Его обступали безработные. У некоторых из них под ленты шляп были заткнуты спички или же в лацканах пиджаков торчали булавки — словом, какие-то опознавательные знаки. Бригадир знал, что эти соискатели дали согласие отдать часть дневного заработка за право получить работу. Знал он и других, которые по поручению гангстерских боссов контролировали состояние дел на его участке. Из этих соглядатаев и соглашателей бригадир набирал сто — двести человек, хотя на дневной подряд надо было куда больше народу. Остальным приходилось лишь ждать у моря погоды, поскольку они уже опаздывали на другой пирс, где тоже шел набор. Неудачники проводили время в размышлениях, как прокормить семью и уплатить за квартиру, или же погружались в мрачное пьянство; случалось, они обращались к криминальным ростовщикам, которые всегда были под руками; раздобыв пару долларов, безработные спускали их букмекерам в призрачной надежде на финансовое чудо. Даже при согласии отдавать часть заработка шанс получить работу оставался весьма сомнительным, поскольку на двадцать тысяч рабочих мест в данном районе претендовало больше пятидесяти тысяч человек.
Комиссия положила конец такому положению дел. Теперь докеры должны были регистрироваться. Исчезла возможность наниматься на работу на стороне. Докеры знали, что не получат права на нее. Информационные центры службы занятости стали функционировать в Нью-Йорке, Бруклине, Статен-Айленде и Нью-Джерси — всего их было тринадцать. Весь наем шел только через эти центры. Появились стабильные бригады, в которые входило от двадцати одного до двадцати трех человек, — они неотлучно работали на одном пирсе и по утрам, не заходя в центр занятости, сразу же приступали к своим обязанностям. Работа стала носить упорядоченный характер. Всегда можно было получить информацию о приходе или отплытии кораблей.
