– Слышь, это… ептыть… дай, а! Гадом буду, помру иначе, ломает меня, слышь… чирик дай, а?! – бессвязная речь действительно звучала на этот раз почти умоляюще. По крайней мере, в ней не было слышно обычных угрюмо-угрожающих интонаций.
Наверное, этот странный факт, вселявший какое-то первобытное чувство превосходства перед явно ослабленным противником, вкупе с тем, что Петя по-настоящему испугался неожиданно появившейся из темноты подъезда фигуры, поднял в душе молодого человека обжигающую волну злости. Петя представил, каким жалко-испуганным, должно быть, выглядело в этот момент его собственное лицо, и вновь ощутил себя униженным – уже второй раз за день. Серега, рассказывая о планах босса перевалить на Петю обязанности своей любовницы, по-честному проявлял участие, но, независимо от его желания, слышны были в его словах обидные интонации – вот, мол, со мной-то такие фокусы не проделывают, а Петя… ну, такой уж он человек, и такая ему соответствующая планида. Горячая волна ненависти перекатила через какую-то внутреннюю плотину…
– Не дам! – глухо ответил Петя.
Выплюнув в лицо обидчику несвойственные для себя слова, молодой человек внутренне подобрался, готовясь как минимум услышать потоки брани или даже отбить попытку алкаша вступить в рукопашную, но тот сегодня был явно не в своей тарелке. Он как будто не услышал слова Пети и продолжил свой пьяный рэп с еще более умоляющими интонациями, сразу превратившись в обычного бомжа – мерзкого и беззащитного:
– Слышь, ну помоги, правда, а! Ну, пять хоть дай, а!… Верну завтра, слышь, гадом буду!
Такого за Лехой раньше не водилось – выпрашивая или скорее вымогая деньги у населения, он никогда и никому не обещал их вернуть. Петя ощутил в себе желание швырнуть пятирублевую монету на асфальт в темноту, но, почувствовав прилив адреналина, поступил иначе.
– Отвали, – бросил он, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал спокойно и веско, и, набычившись, шагнул вглубь подъезда, рискнув даже попутно задеть главного микрорайонного бузотера плечом.
Лишь на подходе к третьему этажу мозг Пети выдал первую осмысленную, не окрашенную бурым цветом оценку ситуации – только что Петя делал не что иное, как нарывался на драку. Почти наверняка он бы ответил ударом на удар и никак не смог бы охарактеризовать такой ответ как вынужденный – он ударил бы с удовольствием и не один раз, вымещая на подвернувшемся алкаше накопившиеся за день (за день ли?) обиды.
