– Что это ты пожалел абрикосового джема?
– Я задержался, выскребая остатки из банки. – Он взял свою тарелку и поставил ее на подлокотник кресла, в которое усаживался.
– Не делай так больше.
– Что?
– В один прекрасный день содержимое тарелки разлетится по всему ковру.
– Но ведь этого не случилось.
Дикторша стала рассказывать о новом повороте событий в расследовании исчезновения шестилетней Эмили Моррисон. Держась одной рукой за подлокотник, Стивен повернулся к экрану. Бросив на него заинтересованный взгляд, он увидел нарисованный художником мужской портрет. Стивен подскочил, задев коленкой поднос. Кружка Джоан, взлетев, перевернулась в воздухе и выплеснула содержимое на подол ее юбки и на ковер.
– Стивен! Какого черта?
– Извини, извини! – Он взмахнул руками, чтобы удержать равновесие, сильно ударился подбородком о стол, выругался и попятился назад, пытаясь потереть ушибленную ногу и втаптывая сырное печенье в ковер. Наконец он шлепнулся в свое кресло.
«Все, кто считает, что им известен этот мужчина, должны сообщить в ближайший полицейский участок…»
Джоан, стоя, отряхивала юбку, а Стивен опустился на колени и собирал печенье, тарелку, кружку. Слушая слова диктора, он каждой клеточкой своего существа ощущал ледяной холод. Кружка вновь выпала из его рук.
– Этот замечательный новый ковер погублен, – проговорила Джоан с сожалением.
– Это всего лишь молоко, оно не оставит пятен.
– Молоко, это не самое ужасное. Этот ужасный кислый запах, от него никогда не удастся избавиться. Он там навсегда. – Джоан передернула плечами.
Дикторша перешла к следующему сообщению: стоимость почтовых отправлений вновь будет повышена.
Следующие двадцать минут прошли в попытках привести комнату в порядок. Из-под раковины были извлечены щетка и совок для сбора крошек, сухими тряпочками снимались кусочки масла, а мокрыми затирались места, куда пролилось молоко. Телевизор они выключили, а когда Стивен стал ставить на проигрыватель пластинку «Мануэль и музыка гор», его рука так дрожала, что он дважды не мог поставить иглу в нужное место: один раз провел поперек дорожки, а второй – опустил на антистатическую подстилку.
– Стивен, осторожнее, испортишь!
Когда раздался звонок Резника во входную дверь, они сидели в полной тишине, а между ними чернело пятно на ковре.
– Кто бы это мог быть в такое время?
– Ты думаешь, я знаю?
– Стивен!
– Что?
– Что делать?
– Ничего.
Звонок прозвучал снова, на этот раз дольше. За ним последовали два удара в дверь.
