– Офицер безопасности Барни Калхун по вашему приказанию явился.
– Похоже, у нас снова проблемы с системой доступа, на этот раз – в главном лифте сектора G3. Почему бы тебе не пройтись туда и не посмотреть, что можно сделать?
Калхун, отдал честь и понесся прочь. Сектор G3 – ничего себе! Да ведь это аж соседняя станция. "Нежели снова придется садиться в монорельсовик?.." – тоскливо подумал Барни и, прислушавшись, притормозил возле справочной службы.
note 6 Возле окошка справочного бюро витийствовал какой-то старик-ученый, сопровождая каждое последнее слово предложений ударом кулака о стойку.
– Я не могу получить доступ к моим файлам! Я не могу ответить на мою почту! Я даже не могу попасть в свой офис!
– Я знаю, сэр, я знаю, – беспомощно оправдывался офицер, видневшийся в окошке стойки, – Мы делаем все возможное, чтобы восстановить систему допуска. Нужно лишь немного времени, и…
– Времени!? – снова взвился ученый, – У меня больше вообще нет времени. Если мой отчет не попадет к Администратору через минуту, мое рабочее место очень скоро освободится. И тогда я обязательно удостоверюсь, что это произошло не только со мной!
Старик, бормоча проклятия, отошел, а бедный охранник показал Калхуну взглядом на ученого и испуганно покрутил пальцем у виска. Барни ободряюще кивнул ему и пошел вдоль по коридору. Ну надо же, и сегодня, и опять эти профессора придираются к охранникам, которые провинились лишь тем, что охраняют их жизни? Ничто не огорчало Калхуна так, как вещи, на которые он был не в силах повлиять…
Калхун зашел по пути в оружейную и получил по удостоверению табельную "Беретту" и патроны. За неуставной внешний вид начальство карало строго, вплоть до выговора или лишения зарплаты, так что каждый КПП скрупулезно осматривал каждого охранника на предмет наличия униформы, бронежилета, каски и пистолета. Что и говорить, охрана здесь была поставлена на высший уровень, да и удивляться не приходилось – "Черная Месса" была секретным объектом армии США. Когда Барни, вступая на должность, давал подписку о неразглашении, он лишь саркастично ухмылялся. Но теперь, после двух лет службы, он давно понял, что все эти меры безопасности небезосновательны. Но Калхун не любил думать о том, чем же здесь на самом деле занимаются. Ему об этом никто напрямую не говорил, как и никому другому из охранников, но и он был не слепым и все прекрасно понимал. Но не любил думать об этом. И поэтому просто принимал эти опостылевшие каску и жилет, как сложности профессии.
