Секунду или две, все еще находясь во власти воспоминаний, она рассеянно смотрела на него огромными потеплевшими глазами.
Потом вернулась к действительности. Она, Кэролайн, сидит в заснеженном домике перед камином, а Мэтью протягивает ей чашку дымящегося чая.
– Спасибо. – Она неуклюже взяла чашку и, несмотря на его предупреждение, чуть не пролила чай.
Со странной ноткой в голосе он сказал:
– Ты сейчас выглядела необыкновенно счастливой. О чем ты думала?
– Н-ни о чем особенном, – запнувшись, ответила она.
Казалось, он собирался расспрашивать дальше, но потом подвинул свое кресло ближе к камину и сел, держа в руке чашку чая.
Кэролайн чувствовала, что он не спускает с нее глаз. Возможно, таким способом он хотел смутить ее.
Если так, то ему это удалось.
Чувствуя себя неловко под его испытующим взглядом, она беспокойно заерзала.
Они должны были спуститься вниз до того, как испортилась погода… Мэтью прекрасно знал все причуды здешнего климата. Как мог он допустить такую ошибку? А если это вовсе не ошибка? Вдруг это было специально задумано?
Может быть, он потому и настоял на том, чтобы они поехали в Проспект-Пойнт, что рассчитывая на то, что они застрянут здесь вдвоем.
От этой мысли у нее перехватило дыхание.
Сжав чашку в пальцах так, что у нее побелели суставы, Кэролайн попыталась справиться с паникой.
– Похоже, ты нервничаешь, – насмешливо заметил он. – Это потому, что мы здесь одни?
– Нет, я не нервничаю.
– Лгунья, – усмехнулся он.
– Почему ты так считаешь?
– Потому что ты или лгунья, или глупенькая. Хотя в последнее я не верю.
– Ты считаешь, у меня есть основания нервничать? – спросила она, вскинув подбородок.
– Вполне вероятно.
От этих слов, произнесенных невозмутимым тоном, ее бросило в дрожь. Сделав глубокий вдох, она сказала как можно спокойнее:
– Я думаю, что ты просто пытаешься меня напугать.
– А зачем мне это? – насмешливо спросил он.
– Потому что я не вызываю у тебя симпатии.
– Ты считаешь, это может быть причиной?
– А что, есть и другие?
– А может быть, мне нравится, когда ты смотришь на меня большими, полными тревоги глазами. Как, например, сейчас.
– У тебя появились садистские наклонности, – заявила она.
– Появились… Значит, ты не считаешь, что они были у меня всегда?
– Понятия не имею, – отрывисто сказала она. – Вполне возможно, что ты был жестоким мальчишкой, которому доставляло радость мучить более слабых.
Он помотал головой.
– Ты права в своем первом предположении. Желание причинить боль появилось у меня сравнительно недавно. Оно направлено против…
