А Злыдень тем временем думал: "Слишком много болтаешь, сучка".
– Таблетки, терапевты, я все перепробовала, – продолжала она. – Я не знала, что со мной не так, но пошла к психотерапевту, а там мне сказали, что у меня все классические симптомы депрессии. Бессонница, апатия, мысли о том, что мир – ужасное место.
Лишь бы ее заткнуть, Злыдень притянул ее к себе и поцеловал.
Никки не ответила – он словно бы целовал надувную куклу. Он отступил на шаг, чтобы на нее посмотреть. Лицо у нее было печальным и удивленным, словно он только что принес ей катастрофическую новость.
– Извини. Наверное, мне не следовало это делать.
Покачав головой, она схватила его за шею и вернула поцелуй. Нежный девичий поцелуй, который испытывал и пробовал, улещивал и уговаривал, и не спешил.
* * *
Увидев распухшую физиономию Ларри, Шеф, казалось, расстроился. Но не настолько, как Ларри, которого еще никогда раньше сильно не били, хотя многим и хотелось. Никаких переломов, но челюсть болела. А ведь там никаких нет мышц, одна только кость. Ларри был поражен, узнав, что, оказывается, и кости могут болеть.
Ларри никогда не слышал про Шефа, но рост и манеры этого массивного киллера со сломанным носом подействовали на него гипнотически. У Шефа харизмы было намного больше, чем у любого актера, кого когда-либо встречал Ларри. И – что самое важное – Шеф был самым настоящим. Но и это не помешало Ларри устроить капризную истерику, когда Шеф извинился.
– Вы что, не понимаете, кто я? Если со мной что-нибудь случится, в этой стране половина сериалов оборвется.
Словно это было серьезной угрозой.
Шеф повел Ларри в игровую комнату (отремонтированную и со вкусом обставленную с тех пор, как Малькольм Пономарь сгорел заживо на ковре) и дал большой стакан бренди. Философ устроился у двери – на случай, если у Ларри случится истерика и его придется тащить назад к боссу.
При виде бренди и ставшего на страже громилы до Ларри наконец стала доходить вся серьезность ситуации.
– Чего вы от меня хотите?
– Только поговорить. – Шеф устремил на продюсера влажные карие глаза. – Как мужчина с мужчиной.
– О чем?
– О сериале, который вы снимаете. О "Гангчестере". Я этого не хочу.
– Не хотите? Чего, собственно, вы не хотите?
Шеф только откинулся на спинку кресла и почесал подбородок, и тут же Ларри пришло в голову, что неплохо было бы говорить повежливее.
– Честно говоря, сэр, я несколько удивлен, что вы слышали о нашем сериале.
– Он про мою организацию, про "Пономарчиков". Ваш сценарист, Билли Дай, у нас побывал. В этом доме. Он провел с нами несколько недель, собирая материал для книги, которая так и не была написана. Вам это известно?
