– Пора обедать! Я не намерен бесполезно гоняться за уликами, да еще на голодный желудок, – продолжил Анатолий, когда они вышли на улицу.
– Волка ноги кормят!
– Но мы-то с тобой не волки. Мы легавые.
– Все равно и легавых ноги кормят!
– Легавых кормит хозяин. Кстати, обилие корма часто не соответствует обилию добычи. Ласковому псу перепадает больше.
– Далеко не каждый хозяин хорошо кормит плохую собаку.
– Зато каждая хозяйка хорошо кормит ласковую.
– Убедил! Обедаем в нашей столовке, и сразу в институт.
– Мы же собирались к матери убиенной.
– Надеюсь, она вечером будет дома, а институтские канцелярские крысы разбегутся после трех часов.
– Да, но вечером – без меня. Я не намерен разочаровывать симпатичную девушку из-за твоего неуемного рвения.
Факультет искусств размещался отдельно в новом здании, четырехэтажной коробке из стекла и бетона.
Центральный корпус дореволюционной постройки, бывшая гимназия, смотрелся действительно как учебное заведение: широкая лестница на входе, высокие окна, витражи актового зала в центре фасада с фигурами ученых мужей в париках и с манускриптами в руках.
Здание факультета искусств вполне могло оказаться домом быта или универмагом современной постройки. Звукоизоляция была плохая, и во время практических занятий студентов здание звучало, как дюжина музыкальных шкатулок на прилавке магазина.
Указатель в вестибюле подсказал: деканат факультета – второй этаж, комната 210. За дверью с табличкой 210 скрывалось несколько помещений. Практиканты легко отыскали кабинет декана. Секретарь, тоненькая большеглазая девушка, встретила их приветливо.
Поинтересовалась целью прихода. Они не скрывали, что из УВД. Им необходимы фамилии и адреса однокурсниц и однокурсников Ларисы Белостенной, убитой четыре года назад. Секретарь предложила дождаться декана, иначе им никаких сведений не дадут. Декан должен быть скоро – на четырнадцать часов назначено совещание.
Ждать нужно было не более четверти часа, если верить девушке, что декан хоть и артист, но пунктуален, как математик.
А вот и декан. Красивый слегка располневший мужчина с длинными тронутыми сединой волосами. Черный бархатный пиджак, черные брюки с едва заметной полоской, белоснежная рубашка и галстук «бабочка». Рядом с ним мужчина в сером костюме, как видно, дорогом, но очень помятом.
Они прошли в кабинет, словно никого в приемной не было.
– Заходите! Он всегда занят и, если он здесь, в кабинете всегда кто-нибудь еще сидит, – поощрила девушка практикантов.
