– Кто этот человек?
– А зачем?
– Неужели непонятно?! Проверить ваши показания.
– Что там проверять?! После пообедали у хозяина…
– И конечно выпили…
– Ну и что? ГАИ здесь, слава Богу, нет.
– Зато есть прохожие, которые гибнут под колесами…
– Ее никто не переезжал, а стукнули по голове.
– По голове стукнуть можно бортом прицепа, например, вон того…, – Михаил показал в окно на прицеп с высокими бортами, как раз предназначенный для перевозки силоса и соломы.
– Мой дом крайний и мне незачем было ехать через хутор.
– Например, подвезти Сокаля к дому…
– Ха! Подвезти Сокаля?! Мне это даже в голову не приходило… Потом, мало ли кто здесь ездит…
– Посторонний транспорт в субботу на хуторе, да при такой погоде? Это невероятно.
– Трактор есть также у Бубыря.
– Бубырь утверждает, что целый день не отлучался со двора.
– Тогда кто ехал на его тракторе за нами?
– Когда это было?
– Утром, по дороге в Рябошапки…
– Его сын… Антон гоняет на тракторе уже не первый год, – вставила Галина с откровенной злостью, что отметил Михаил. Злость предназначалась, то ли Бубырю, то ли Михаилу, скорее, им обоим. Галина сидела уже в другом кресле, подперев рукой подбородок со скорбным выражением на красивом лице.
“Так вот почему волновался сын Бубыря? – вспомнил Михаил определенно испуганное лицо мальчишки. – Нужно будет еще раз зайти к ним перед уходом”.
– Нужно будет найти подтверждение тому, что вы не проезжали хутор. Потом, сбить вы ее могли в другом месте и перевезти в центр хутора…
– Насколько я знаю, нам ничего не нужно доказывать! – перебила Галина Михаила.
– Я хотел бы осмотреть прицеп, – решительно заявил Михаил и поднялся.
В двери показался Гонтарь старший. Он явно подслушивал разговор:
– А со мной не будут беседовать?
– А вы что-нибудь можете сказать о причине смерти Алевтины Корецкой?
– Нет. Я почти не выхожу из дома. Хотя разное говорят…
– Папа, перестаньте! Стариковские сплетни их не интересуют. Идите к себе! – она решительно взяла за плечо (“Почти за шкирку, как котенка” – заметил Михаил) и повела куда-то в другую часть дома, имеющего несколько пристроек.
Осмотр прицепа ничего не дал, кроме подтверждения того, что высокий борт был как раз на уровне головы человека среднего роста. Прицеп был гораздо шире трактора и углом вполне можно было сбить зазевавшегося человека, особенно если прицеп занесло на снегу.
Михаил покинул двор Гонтарей, но не надолго. Он не торопясь направился опять к дому Бубыря, но с полдороги так же неторопливо вернулся. Он оставил свою папку с включенным диктофоном на диване у Гонтарей. Это было сделано намеренно. Чтобы ее сразу не обнаружили хозяева, папка была им подсунута под чехол из толстой портьерной ткани. У Гонтарей диван, все стулья и кресла были под такими чехлами.
