– Господи! – воскликнул сэр Томас, молитвенно складывая ладони. – Что с тобою, родной мой?
– Что и всегда, папа, – медленно и с трудом ответил Луи, оправляя свои длинные, закрывающие лоб и щеки волосы. – То самое, что навсегда освободит тебя от раутов. Их надо отменить, папа, – ты так устаешь…
Сэр Томас опустился в стоящее подле кровати кресло и, закрыв рукою лицо, заплакал.
– Я не умру, папа, не бойся, – ласково произнес Луи. – Я буду долго жить, вот увидишь! Я поеду в Европу, буду путешествовать, – вот увидишь! Я напишу много книг, папа, о чудаках, мореплавателях, фантазерах, кладоискателях… Вот увидишь!
– А как же быть с миллионом фунтов стерлингов? – не отнимая руки от лица, спросил сэр Томас, и Луи в тоне голоса отца почувствовал бодрые, веселые нотки. – И меня и маму ждет страшная участь!..
– Деньги не надо опускать, папа, – с минуту о чем-то подумав, ответил Луи. – Опусти пять коробок с шоколадными конфетами, хорошо? А я предупрежу Боба – он скажет отважным канатоходцам, чтобы они непременно запустили свои руки в дупло вяза – того самого, который стоит на пляже!..
Глава четвертая
Очень плохой экспромт
Луи исполнилось семнадцать лет. Сэр Томас использовал все свои связи для того, чтобы Луи приняли в Эдинбургский университет. Декан физико-математического факультета потребовал Луи к себе в кабинет и, глядя на него поверх очков, заявил:
– Заслуги мистера Стивенсона, вашего отца, столь велики, что ни я, ни мои коллеги не имеем причин отказать ему в приеме его сына на первый курс без экзаменов. Но, – декан заложил руки за спину и прошелся перед Луи, как бы раздумывая, какое слово должно последовать за этим бесспорно предупредительным «но». – Но, – повторил он, останавливаясь и в упор глядя на Луи, – вам следует знать, Роберт Льюис Стивенсон, что уважение, питаемое мною к вашему отцу, не распространяется на вас. Пока что на вас не распространяется, – поправился он, жестом подчеркивая второй вариант фразы. – Вы принимаетесь, как исключение, о чем надлежит помнить…
– Помню, знаю, ценю, – произнес Луи, полагая, что после столь лаконично выраженного чувства покорности декан отпустит его.
– Необходимо делать очень большие успехи, – декан поднял вытянутый палец левой руки и секунду подержал его перед своим носом. – Необходимо преуспевать по всем дисциплинам и показывать пример нравственного поведения для того, чтобы…
– Даю слово, что буду хорошо учиться и примерно вести себя, – сказал Луи, пользуясь многоточием в монологе декана.
