– Что случилось с Листом? – вскричала Армина, побледнев. – Отвечайте, заклинаю вас!
– Ах, как трогательна эта материнская тоска! Ваша забота о моем племяннике, вполне приятном парне, глубоко меня волнует!
Он выдержал долгую паузу, чтобы насладиться реваншем. Он, отщепенец, изгнанник, исключенный из игры любви и власти, тайно участвовал в приходе нового порядка. Собственная семья его презирала, поносила, сотрудничала с врачами Галактической Гильдии, чтобы объявить недееспособным безумцем, лишила части наследства и сослала на Контат, сельскохозяйственный сателлит, где никогда ничего не происходило. Клан Вортлингов счел необходимым избавиться от члена семьи, которого считал больным, гангренозным, но отсеченная часть теперь оказалась в нужном лагере и в первых рядах. Настал час стократно отплатить за все, что ему пришлось вынести. Вид униженной, голой и едва прикрытой куском фиолетовой материи интриганки-свояченицы, чьи глаза были прикованы к его губам, доставлял ему невероятное удовольствие, близкое к экстазу.
– Боюсь, любовь во всех ее проявлениях только мешает эволюции, – продолжил он со злой усмешкой. – Любовь становится препятствием, если хочешь заняться общественным делом. Что касается вас, офицер Мохинг, вы стали лишь тенью офицера: наши друзья притивы только что обратили всю вашу фалангу в пепел в буквальном смысле этого слова. Будь вы сознательным офицером, а не неисправимым гулякой, вы бы разделили участь своих солдат!
– А… Лист… что?..
У Армины не осталось сил закончить фразу. Она разрыдалась, уронив лицо в дрожащие ладони.
– Сиракузянин не тот, кто этого хочет, не так ли? – Пултри откровенно издевался. – Где же ваш пресловутый контроль эмоций?
В это мгновение в спальню вступила новая группа людей. Первыми шли таинственный персонаж в просторном бурнусе с черным капюшоном и крейцианский кардинал в лиловой шелковой накидке и пурпурном облегане. У него были безвольные черты лица, но маленькие серые глазки зло сверкали из-под шапочки с квадратным значком. В нескольких шагах позади них шел седеющий массивный гигант с квадратной челюстью, затянутый в бежевую форму, на рукаве которой блестела голограмма конфедеральной полиции. Шествие завершал оват-притив в матово-черной маске и темном комбинезоне.
Сардоническая усмешка Пултри превратилась в широкую улыбку угодника. Он поклонился существу в черном бурнусе:
– Разве все не произошло так, как я предсказал, господин ассистент?
