Изабуза зло поглядела на женщин.
– Эй, Хашиут, если остальные пользуются годаппи, почему нельзя мне! Все же красавчика нашла я.
Не ожидая ответа, она положила трубку на плоский камень, встала и, выпустив когти, бросилась на своих компаньонок, окруживших пленника. Женщины дали ей отпор, все они вцепились друг другу в волосы, начали рвать друг на друге лохмотья, заодно вырывая куски кожи. Они колотили противниц руками и ногами по груди, животу. По лицам потекли струи крови.
– Хватит, потаскухи, или я задам вам трепку!
Громкий голос Хашиута остановил свалку. Женщины разом повернулись к одноглазому гиганту.
– Ни одна его не тронет! Можете попортить товар! Если нужен самец, их вокруг предостаточно! Не так ли, парни?
Мужские голоса хором ответили на вопрос предводителя. Они всегда и во всем были согласны с ним – он был выше их на голову, плечи его были шире, а кулаки указывали, кто здесь главный. Тот, кто выступал против, рисковал лишиться последних зубов, пальца ноги или руки. А если он считал неподчинение злостным, мог и вовсе оторвать ногу или руку.
– Ладно, ладно, но у этого парня такая нежная кожа! – вздохнула одна из мегер, чье лицо было исполосовано ногтями.
– Не такая, как ваши грязные крокодильи шкуры! – пробормотала вторая, едва двигая распухшими губами.
Они с сожалением отошли от Тиксу. Лучше было забыть о нескольких приятных мгновениях, чем подставлять себя под кулаки Хашиута.
Они дождались наступления ночи, когда над землей повисло черное покрывало с точками звезд, и тронулись в путь. Они развязали запястья и щиколотки Тиксу, которому понадобилось не менее получаса, чтобы восстановить кровообращение в сведенных судорогой мышцах. Нищие накинули ему на шею магнитный ошейник с архаичным поводком, найденным на свалке. Помощнику Хашиута, однорукому Карнегилу, вручили пульт управления. Половина банды отправилась вместе с ними.
– С деньгами за этого годаппи купим «порошка радости» на целых три месяца и отлично погуляем. Это точно! – заявил Хашиут.
Они двинулись по тропинке, которая змеилась между заросшими травой холмиками пустыря, отделявшего руины от первых кварталов города. В полной темноте им освещала путь только ночная звезда Глаз Сновидений. Ее бледные лучи высвечивали далекие округлые вершины дюн начинающейся пустыни. Они шли тихо, прислушиваясь к ночным шумам, словно опасаясь другой банды, могущей лишить их сокровища. Пытаясь выдерживать темп и не наступать на шипы и иглы растений, Тиксу шел, дрожа от холода. Его терзал голод, ибо нищие не удосужились дать ему хоть крошку еды. Стоило замедлить шаг или невольно отклониться в сторону, как Карнегил скалился, нажимал кнопку на пульте, сжимая ошейник еще на одно деление. Стальные челюсти все сильнее вгрызались в шею пленника.
