Было одно возможное решение. Когда двигатели «Т-38» остановились, генераторы перестали питать приборную панель. Это означало, что при внезапной потере питания все навигационное оборудование застынет в последнем положении, включая и навигатор «ТАКАН» – устройство, которое постоянно записывает направление и расстояние по отношению к следящей станции на земле. Переписав показания этого прибора, Лоувелл, теоретически, мог рассчитать точку, где заглохли двигатели. И под ней должен был лежать плексиглас.
Лоувелл скопировал данные приборов, извлек карту местности, и «ТАКАН» указал на поле в четырех милях от воздушной базы. Конрад вызвался управлять вертолетом для проведения поисков. Приземлившись в высокой траве Техаса, астронавт стал бродить вокруг и почти сразу неподалеку заметил что-то блестящее. Подойдя ближе, он увидел, что это, без сомнения, был кусок плексигласа разбитого купола кабины самолета Теда Фримана. Всего в паре метров от этого места в траве лежали останки разорванной канадской белой утки.
Вывод был очевиден: при скорости самолета Фримана около 400 узлов медленная утка влетела в него, как пушечное ядро. Из-за этого купол кабины разбился, раскрошив плексиглас. Утка пролетела на заднее сидение самолета, забрызгав его кровью, а плексиглас от обоих куполов развеялся в разных направлениях, попав в воздухозаборники и вызвав воспламенение двигателя. Фриман попытался спланировать на ближайшую посадочную полосу, какую он смог найти, но без двигателей его скорость быстро упала и он начал пикировать. После катапультирования у него еще оставалось время приземлиться вдали от падения «Т-38», но слишком мало, чтобы парашют успел раскрыться.
Лоувелл написал рапорт, отправил его в «НАСА» и в военное ведомство, которые без вопросов согласились с его выводами. На следующий день расследование гибели Теда Фримана было завершено, а «НАСА» скорбело по первой и такой нелепой потери одного из астронавтов.
Расследование гибели Фримана было трудным испытанием для Лоувелла, и решение загадки гибели астронавта принесло ему особое, мрачное удовлетворение. Подобные расследования были, по существу, похоронной работой, поэтому, когда Бормана назначили руководить расследованием катастрофы Гриссома, Уайта и Чаффи, Лоувеллу и не хотелось жаловаться на судьбу. На самом деле, расследование было еще более изнурительным, чем кто-либо мог представить. Пока комиссия заседала в своем конференц-зале, а члены остальных двадцати одной подкомиссий ночевали в уголках и офисах вокруг Хьюстона и Мыса, Конгресс провел свои скандальные слушания, пройдясь по организационной работе «НАСА», чтобы выяснить, какие меры надо предпринять для предотвращения подобных инцидентов в будущем и почему дела идут так плохо.
