И тут Адька увидел акробатку. Он бы и не поверил, что это была она, но девчонка шла прямо к нему и улыбалась. Та замухрышка с обожженным до коричневых пятен лицом исчезла, переродилась, возникла вновь: таинственное существо с полупудовой короной рыжих волос, с мерцающими темными глазами.
«Старик, не подкачай», – прошептал Адька самому себе.
– Здравствуйте, – сказала девчонка, как будто это не она сегодня утром болталась с ним в море и с первой же минуты говорила ему «ты».
– Добрый вечер, – с пересохшим горлом сказал Адька. – Я тут ваших знаменитостей изучал. – Он мотнул головой на Доску почета.
– А-а, – сказала девчонка, – тоже мне знаменитости. Там моя мама есть, уборщица, – без всякой последовательности сказала она. И тут же: – Пойдем потанцуем.
– Не обучен, – сказал Адька.
– Посиди здесь, – сказала девчонка повелительно. – Я пойду минут пятнадцать попляшу и приду.
Адька уселся на лавочку перед отгороженной проволочной сеткой площадкой.
«Сеточка-то, как у Колумбыча в загоне для кур», – язвительно подумал он.
Снова захрипел репродуктор, и опять рявкнул джаз. Народ стал отлепляться от сетки, парни выбрасывали сигареты, и через пять минут на площадке уже творилось танцевальное столпотворение. Он тщетно пытался найти в этом столпотворении акробатку, мелькали какие-то твистующие пары, какие-то школьницы, которым давно пора спать, толстяк в шелковой тенниске тоже пытался делать твист на пару со своей распаренной дамой, два долговязых пацана усердно работали руками и коленками друг перед другом. Адька уже почти услышал привычный административный окрик: «Прекратите безобразничать», но окрика не было, и пацаны изнемогали от своих выкрутасов, пока не изнемогли совсем.
И тут он увидел акробатку. Она танцевала с тем самым двухметровым десятиборцем, которого он утром видел на пляже, танцевала, запрокинув голову, чтобы видеть лицо верзилы-партнера, твист у нее получался хорошо, красивый был у нее твист, и у парня он тоже получался хорошо. Адька чувствовал, что ревность его так и одолевает.
«Еще чего не хватало», – подумал он. Репродуктор все выкидывал музыку, видно, это была нескончаемая пластинка, а может, бесконечная магнитофонная лента, пыль от шаркающих и топающих ног поднималась над площадкой. Адька вытащил сигарету, отломил фильтр и выбросил его. Потом сразу же прикурил вторую сигарету, тоже отломив от нее фильтр. Джаз стих.
– Еще чего не хватало, – снова повторил Адька, но не было в его голосе никакой убедительности.
