Пьяный снова попытался взять себя в руки.
– Все в порядке, уверяю вас, – сказал он, уставившись стеклянным взглядом на капитана. Голос у него был приятный, веселый и говорил он очень вежливо. – Я привык, хотя мостовая тут дьявольски жесткая. Надо бы заставить французов что-нибудь сделать. Гости заслуживают более приличной площадки для игр, а?
– Вот он и занял эту площадку всю как есть, – с яростью вставил полицейский. – Видно, думает, что он – целая футбольная команда.
В это время к ним присоединился пятый. На этот раз из английской военной полиции.
– Ну-ка, – сказал он, – что тут такое еще? Что тут еще?
Потом он заметил капитанские нашивки и отдал честь. Услышав его голос, молодой англичанин обернулся, покачиваясь, вглядываясь.
– Ах, это ты, Альберт? Пр-ривет, – сказал он.
– Опять, мистер Хоуп? – сказал полицейский и бросил через плечо: – Что тут еще?
– Да вроде ничего, – ответил американский полицейский. – Здорово вы воюете! Но мое дело – сторона. Нате. Возьмите его себе.
– А что, капрал? – спросил капитан. – Что он натворил?
– Да вот этот, верно, скажет, что ничего особенного. – Американец мотнул головой в сторону английского полицейского. – Покуражился парень, пошутил… Заглядываю я тут на эту улицу и вижу: вся забита грузовиками с пристани, а водители вопят, не поймут, отчего пробка. Иду вперед – стоят на целых три квартала, и на перекрестках стоят; подхожу к тому месту, где пробка, а там собрались посреди мостовой человек десять шоферов и не знают, что делать. Крикнул им: «Что тут у вас?» Вижу: валяется этот самый тип…
– Полегче, мой милый, это офицер его величества… – перебил американца английский полицейский.
– Выбирайте выражения, капрал, – поддержал его капитан. – Итак, вы нашли этого офицера…
– Улегся баиньки прямо посреди улицы, подложив пустую корзину вместо подушки. Лежит себе, скрестив ноги, засунув руки за голову, и препирается с шоферами, – надо ли ему давать им дорогу или нет. Говорит, грузовики могут объехать по другой улице, а вот он не может лежать на другой улице, потому что его улица – эта.
– Его улица?
Мальчик прислушивался к ним вежливо, с интересом.
– На постое я тут, понимаете? – сказал он. – Порядок должен быть и на войне. На постое, по жребию. Моя улица, посторонним вход запрещен, ведь так? Следующая улица – Джимми Уотерспуна. Но по его улице могут ездить, пока Джимми ею не пользуется. Еще не лег спать. Бессонница. Я же знал. Говорил им. По той улице грузовики еще ходят. Понимаете?
