Истекает пеной. Лидия все это время неподвижно стоит, прислонясь к правой колонне.
Рыпман. Ваша Единственность, а теперь – спать!
Морбидетто берет Вахазара под руку и медленно уводит его налево. Вахазар утирает текущую изо рта пену.
Вахазар (с трудом передвигаясь). Спасибо тебе, мой Морбидетто. Это была минута слабости.
Выходят. За ними медленно следуют остальные палачи.
Рыпман (взяв Свинтусю за руку). А ты, дитя мое, пойдешь со мной в наш дворцовый интернат.
Скаброза отнимает руки от лица и молча, стоя на коленях, простирает их к дочери.
Свинтус я. Мама, не бойся. Мне этот рык не страшен. Со мной ничего не случится.
Рыпман осторожно уводит ее в левую дверь.
Симпомпончик. Вот потеха!! Я член мужского блока, и меня все это абсолютно не касается.
Скаброза разражается рыданиями. Любрика встает и прижимает Симпомпончика к так называемому «лону». В центральную дверь входит Гнумбен.
Гнумбен (холодно). Будьте любезны. (Указывает левой рукой на центральную дверь.)
Любрика (Скаброзе). Идем, Дзиня. Мой Симпомпончик когда-нибудь исправит это дело.
Скаброза тяжело поднимается и, вытирая глаза, бредет к центральной двери, за ней Любрика, обнимающая Симпомпончика, следом Лидия. Гнумбен неподвижно стоит слева, лицом к стене, в профиль к зрительному залу.
Сцена представляет собой красный кабинет во дворце Вахазара. Обитые красным стены, красный ковер с желтой звездой в центре на черном фоне. Лимонно-желтая мебель самой фантастической формы разрисована черными узорами. На ручках кресел – крылья. На заднем плане окно, за которым видны холмистый пейзаж и свежая зеленая листва. Вдали город с башнями и дымящимися трубами. В кабинете сидят женщины, сгруппированные следующим образом: Лидия Бухнаревская, Скаброза и Любрика в одном кресле с Симпом пончиком.
Любрика (держит в руке огромный черный конверт с пятью желтыми печатями). Боже, боже! Что с нами будет! Чего только они с нами там не вытворяли, на этой комиссии! Невозможно описать.
Скаброза (удрученная до крайней степени апатии. В руке у нее такой же конверт, как у Любрики). А теперь будем ждать – пока не свихнемся. Неизвестно, что в этих проклятых конвертах. А ведь там приговор на всю жизнь. Хоть бы сразу сказали, мерзавцы!
Лидия. Не беспокойтесь ни о чем, сударыни мои. Я тоже через все это прошла, и теперь мне прекрасно живется.
Скаброза. Да, но ведь из вас же не сделали никакого бабетона. А что с нами будет – один черт знает. Как подумаю – мороз по коже.
