Таков был, впрочем, привычный закон природы, Правда, старики говорили, что при жизни их родителей тьма не длилась так долго, но у стариков, как правило, скверная память, и они любят рассказывать странные истории о своем детстве.
В темноте водоросли съеживались и опадали, как пустая шелуха. Их гибкие плети делались хрупкими, ломались и все, за исключением самых молодых, делались черными. Так выглядела недолгая их зима. Когда появлялось солнце, молодые стебли и побеги энергично тянулись вверх, покрывая мертвые растения новой волной зелени. Четыре сон-яви спустя и они отмирали. Такого рода цикл переживали только самые сильные и приспособленные.
Теперешнюю явь большая часть из нескольких сотен людей, населявших Кабины, пребывала в бездеятельности, преимущественно в горизонтальном положении. После варварских вспышек радости всегда наступал период апатии и спокойствия. Все ощущали облегчение, и в то же время были неспособны включиться в ежедневную рутину. Вялость охватила все племя. Утомление окутало его словно щупальцами, снаружи баррикад водоросли стали заполнять очищенные поляны, но только голод был в состоянии поставить людей на ноги.
– Я бы мог перебить их всех, и ни одна рука не поднялась бы им на защиту, – сказал Вэнтедж.
На правой стороне его лица отобразилось нечто, напоминающее вдохновение.
– Так почему бы тебе этого не сделать? – иронически поинтересовался Комплейн. – Ты же знаешь, что говорится в Литаниях: сдерживаемые недобрые инстинкты нарастают и поглощают сознание, в котором гнездятся. Берись за дело, Дырявая Губа.
Он был мгновенно схвачен за руку, и острие ножа повисло в горизонтальном положении в миллиметре от его горла. Прямо перед ним оказалось удивительное лицо – половина, перекошенная гневом, половина же застыла в мертвой, отстраненной улыбке, крупный серый глаз смотрел сам по себе, занятый собственными полностью личными видениями.
– Ты не посмеешь никогда так называть меня, гниющая стерва, – проворчал Вэнтедж.
Потом он повернулся и опустил руку с ножом. Ярость угасла, ее сменило нечто вроде раскаяния. Он вспомнил о своем уродстве.
– Прости меня.
Комплейн пожалел о своих словах, но Вэнтедж уже не слышал.
Неторопливо, взволнованный этой вспышкой, Комплейн пошел дальше. Он встретил Вэнтеджа, возвращающегося из зарослей, где он следил за приближающимся племенем. Если дело должно было дойти до столкновения с племенем Грина, то ожидать этого следовало не скоро. Сперва начались бы стычки между выслеживающими друг друга охотниками, а это означало бы смерть для многих из них, зато наверняка вызвало бы освобождение от монотонной повседневной жизни. Но сейчас Комплейн сохранял эти сведения при себе. Пусть кто-нибудь другой, более обожающий власти, доносит об этом лейтенанту.
