— Не сегодня-завтра вопрос решится. Мне звонили… Генеральный прокурор внес протест. Решен вопрос о его восстановлении в органах…
— Что же он так сразу и приедет?
— Нет, конечно. Но мы год ждали. Еще пару месяцев подождем.
Откуда-то из глубины тюрьмы кого-то вели. Гулкие шаги арестованного и его конвоира, мерно шагавших сквозь лабиринт коридоров, оформляли звонкую тишину современного узилища.
Арестованным, покидавшим тюрьму в то утро, был Тура Саматов.
В канцелярии Туру вписали в какие-то книги. Дали расписаться. Незапоминающаяся личность — работник тюремного отдела глухо зачитал постановление. В нем разбирались две строчки:
— …»За отсутствием состава преступления… Из-под стражи освободить…»
Непохожим на себя — коротко остриженным, в телогрейке и немыслимых ботинках — шагнул он в ворота под традиционным девизом отечественной тюрьмы:
«На свободу — с чистой совестью!»
За воротами Туру ждали. Офицер милиции поднялся со стоявшего у стены разбитого ящика.
— «…Я вышел зол и непреклонен, свободен, словно вор в законе, который вышел из тюрьмы!»[2]
Это был Силов.
На мгновение они коснулись друг друга лбом, щеками и тут же бегом бросились прочь от страшного этого здания.
За тюрьмой по широкой магистрали сверху от площади катил на светофор неудержимый вал машин, Силов и Тура в его немыслимом для столицы обличьи подбежали к краю тротуара. Силач успел крикнуть на бегу:
— МВД отвело нам номер в своих апартаментах… Тут недалеко… Я перевез туда кое-какие твои вещи…
— А нельзя сразу домой?
— Нет! Завтра тебя ждут в министерстве… Форма должна быть соблюдена! Тебе вернут статус сотрудника МВД и звание…
Первый же притормозивший частник, с которым Силову удалось пошептаться, согласился их отвезти.
— Ну вот! Товарищ мечтает подвезти тебя, Тура, — торжественно провозгласил Силин, открывая перед Саматовым дверцу. — Ты окажешь честь, если прямо с казенных нар пересядешь в поролоновый рай моего нового друга…
В гостинице МВД было тоже много людей, как и в обычной гостинице. Ее отличало разве только то, что больший процент постояльцев был в форменных одеяниях МВД и милиции. Обгоняя офицеров, Силов и Саматов побежали вверх по лестнице к окошку администрации. На бегу Силов кивнул Туре на офицера в форме, тащившего свернутый в рулон ковер, и его жену, в каждой руке которой было по автомобильной покрышке:
— Ай да майор! Едет в отпуск при погонах… Смотришь, в магазинах что-нибудь и выпросит… И жену приспособил!
