Его тянула сзади за телогрейку женщина, наглухо замотанная платком — только быстрые глаза были видны сквозь щель, повторяя настойчиво-вкрадчиво:
— Спать, спать, спать тебе надо…
Еще цеплялся маленький старик-карлик Бокасса с черными усами.
— Молчи, молчи…
С ними был еще мальчишка. На шее у него висел маленький магнитофончик-»вокмен».
— Подойдите, — сказал Тура женщине.
Она отпустила Адыла, неуверенно шагнула вперед. Казах угрожающе накренился.
— Вы здесь работаете? — спросил Саматов.
— Да, уборщица я, — донеслось из-за тряпичного забрала.
— А это ваш муж? — он разглядел, в сущности, еще молодое, симпатичное лицо.
— Нет. Моего мужа нет дома…
— А этот? — Тура показал на казаха.
— А это? Он так… сосед… Вы не думайте, он человек хороший… — она слегка улыбнулась.
— А что же он пьяный с утра?
— Жалко ему очень… его… того… Рыжего… — и ее черные влажные глаза исчезли из амбразуры темного платка.
— Как же! Конечно, жалко! Браконьеры, сволочи! Вам всегда жалко мертвого рыбинспектора!.. — Это подошел Кадыров. — Это я, как начальник Рыбоинспекции, которого вы чуть не сожгли, могу лично подтвердить!
В это время пьяный напрягся и медленно проговорил:
— Не говори менту… ничего ты ему не говори…
— Вы за Пухова все здесь кровью харкать будете! — крикнул Кадыров. Он показал на женщину. — Это жена Мазута! «Мазут» значит «Икра»! Первый браконьер здешних мест. Мазута надо брать обязательно… Где он? Иди отсюда! Браконьерское семя!.. — крикнул он на мальчика с «вокменом».
— Мой отец никогда вам не попадался! — возразил мальчик.
— Ты молчи, браконьерский помет… Пухов, царствие ему небесное, жалел твоего отца, вот он и не попадался… Отплатили вы ему — полной мерой…
Неожиданно из проема глухого платка раздался женский неуверенный голос:
— Сережу все уважали… Ни у кого рука бы не поднялась…
— Ну да! Эт-то точно! — сердито рубанул рукой воздух подошедший Бураков. — У вас здесь рука не поднялась. Из Палестины террористы прилетели!..
Тура остановил его, обратился к женщине:
— Вы когда мужа последний раз видели?
— Дня три назад, — прошелестело почти неслышно из-под платка.
Тура спросил мальчишку:
— Где твой отец?
— Не знаю… Нет его…
— И он не знает, — кивнул Кадыров. — И Алия не видела… И никто не в курсе. Чисто — Сицилия!.. Ну-ка, открой нам его «козлятник»!
Женщина подняла руку.
— Да разве он оставит ключ! Вы же знаете… Ну! Никогда он ключа не оставит!
Показалась доктор Мурадова — ее желтая импортная куртка выделялась на унылом желто-сером фоне окружающего мира. Даже издали было видно, какая она еще молодая и гибкая.
