Картина сложилась такая. В Кембридже Артур был прилежным студентом и, в пределах определенного круга, даже популярной личностью. Он изучал сельскохозяйственные науки и смежные с ними дисциплины и закончил университет с отличием. Несколько месяцев он проработал в отцовской компании, а затем перешел в министерство сельского хозяйства, где зарекомендовал себя исполнительным и перспективным молодым администратором. Помнили его там как приятного и общительного парня. Потом он опять ненадолго вернулся в „Грантли". В 1960 году он женился на Веронике Пэшли, которая, по всем отзывам, была очаровательной молодой особой. Затем был медовый месяц с его трагической развязкой. После этого здоровье его несколько пошатнулось, и отец, который в нем души не чаял, отправил сына в кру госветный круиз в надежде, что смена обстановки поможет ему немного развеять печаль. Когда он вернулся окрепшим, — отец купил ему ферму в окрестностях Дартмура. Хозяйство было сильно запущено, но старик выбрал именно такое не без умысла. Артур с головой ушел в работу, вкладывая в нее всю свою энергию, и за семь лет ферма его трудами бук вально расцвела. Поселившись в деревне, он крайне редко оттуда выезжал. Его регулярно навещал отец до самой своей смерти в 1962 году, а в остальном Артур вел очень замкнутую жизнь, у него почти не было друзей, он порой неделями лица человеческого не видел. Так продолжалось до 1968 года, когда у него нашли диабет. Он продал ферму и перебрался в Норфолк.
Хотя некоторые периоды его жизни, как, например, кругосветное плавание, остались вне сферы нашего расследования, в целом мы проделали очень скрупулезную работу. На каждой ее стадии мы старались уловить хоть малейший намек на какую-либо серьезную проблему, но не обнаружили абсолютно ничего. Да, у Артура почти не было друзей, но и врагов он себе не нажил. Никто не отзывался о нем с искренней теплотой, что, впрочем, объяснялось некоторой от чужденностью, которая появилась у него после гибели первой жены. Но в то же время никто не мог сказать о нем ничего дурного. Его трудолюбие и изобретательность повсеместно вызывали уважение. Кроме Вероники Пэшли и Фэй женщин в его жизни не встречалось. Он был законопослушным, умеренным во всем гражданином, и нам не удалось напасть на след хотя бы мелкого скандала, связанного с ним. Если у кого-то и была причина убить его, то обнаружить ее нам не удалось. Даже Кэрол, при ее живом воображении, не смогла найти никакой почвы для построения новой теории. В тот вечер, когда мы вернулись наконец домой, она была более тиха, чем обычно, но, к моему удивлению, отчаянию не поддалась. Я же чувствовал усталость и опустошенность после этих бесплодных поисков.
