Скованный ужасом, я прочитал записку дважды. Что я мог сказать на это?
— Ну, каково, мистер Ренисон?
И все равно я никак не мог в это поверить.
— В этом нет ни капли смысла, инспектор. Боже мой, да если даже у Фэй действительно был любовник, она могла просто убежать вместе с ним. Зачем ей понадобилось убивать мужа?
— Ваша преданность делает вам честь, — сказал Бернс мрачно. — Однако не кажется ли вам, что вы рассуждаете несколько наивно? Мистер Рэмсден был очень богатым человеком. Я уже беседовал с его юристом. Он оценивает его состояние примерно в 200 тысяч фунтов стерлингов, и за исключением нескольких мелочей все это завещано миссис Рэмсден. Если бы она ушла от него, он бы наверняка переписал завещание. А тан она могла провести остаток дней со своим дружком в счастье и довольстве, если бы не случайность, которая погубила и ее. И знаете, мне почему-то хочется назвать такую случайность счастливой, как ни жестоко это звучит. Я молчал.
— Видите, все сходится, — продолжал Бернс. — Я легко могу понять ваше упорное нежелание поверить в это, но, к сожалению, все абсолютно ясно. Совпадают даже детали. Вот, например, миссис Рэмсден сказала, что в то утро в Фэйрхавене у нее были важные дела. Понятно, что то был лишь предлог, чтобы муж отправился на остров один, а она могла незамеченной последовать за ним позже.
— Вы не можете быть на сто процентов уверены, что это был предлог, — возразил я.
— Представьте, можем. Мы получили информацию обо всех ее передвижениях в то утро. Она припарковала машину на набережной в Фэйрхавене около десяти часов. Ее видели трое пенсионеров, которые всегда торчат там на скамейке, вы их тоже могли заметить сегодня. Через десять минут она вернулась к машине и уехала. За это время она купила полфунта ветчины, чай и забрала из фотоателье отпечатанные фотографии. И это все. Быть может, вам интересно взглянуть на снимки? Вот они. — И он придвинул ко мне желтый пакет. — Они были у нее в сумке. Ну как, они кажутся вам настолько уж важными?
Я просмотрел фотографии. Самые обыкновенные сюжеты: Артур в ялике, несколько снимков загорающей на пляже Фэй, еще несколько — она же в доме, на остальных — птицы. Ничего примечательного. Я вернул фотографии инспектору.
— Но ведь могло быть что-то еще, — сказал я. — Быть может, самое важное ее дело было не в самом Фэйрхавене.
— Она говорила именно о Фэйрхавене, не так ли? Да если она и заезжала куда-то еще, то должна была это сделать молниеносно. Лодочники в Пепельном Береге видели, как она вернулась домой уже в половине одиннадцатого.
