Для меня совместная жизнь с Кэрол была непрерывным ощущением счастья. Я все еще находился в стадии сумасшедшей, абсолютно некритичной влюбленности и не находил в Кэрол ни малейшего изъяна. Она была на диво хороша, и просто глядеть на нее было для меня удовольствием. Я лишь сожалел о том, что я не могу проводить с ней много времени. Мой рабочий день заканчивался поздно, да и по выходным я нередко бывал занят. Но когда мы были вместе, время летело для нас незаметно. Сколько-нибудь систематического образования Кэрол не получила, но ум ее обладал такой гибкостью и остротой, что она все схватывала на лету, усваивая вещи, на которые у иных людей уходят годы учебы. Вдобавок она обладала поразительной способностью приспосабливаться к окружающим, хотя то был, вероятно, всего лишь талант умной женщины делать интересы мужа своими собственными. Думаю, будь я сантехником, она бы уже скоро сумела меня заменить. Я и раньше не сомневался в том, что она удивительная девушка, но продолжал поражаться цепкости ее интеллекта. Даже после двух месяцев близкого общения я все еще чувствовал, что знаю ее очень мало. У меня постоянно возникало чувство, что в ее характере есть черты, о которых я еще и понятия не имею. Это нисколько не тревожило меня. Я не ждал никаких неприятных сюрпризов, скорее — приятных открытий.
В августе вместе с Джоном Алленби мне пришлось отправиться в Бонн. Взять Кэрол с собой я не мог. Мы оба знали, что в будущем нам предстоят эти краткие разлуки, и решили, что к ним нужно относиться философски. На время моего отсутствия Кэрол решила наведаться в Норфолк, потому что в течение всего лета с сестрой она не виделась, хотя они регулярно перезванивались.
В день моего возвращения она уже снова была в Лондоне и приехала в аэропорт, чтобы встретить меня. Нужно ли говорить, какой радостной была эта встреча! В машине она тесно прижалась ко мне. В Норфолке она успела немного загореть, но ее лицо показалось мне утомленным. Я очень коротко рассказал о своей командировке и поинтересовался, как дела в Пепельном Береге.
— Неважно… — ответила Кэрол. — Понимаешь, Артур… Фэй так тревожится за него.
— О боже! Что-то случилось?
— Ничего, но ведет он себя еще более странно, чем когда мы были у них весной. Он нам показался уже тогда угрюмым и подавленным. А сейчас еще хуже. Не все время, конечно, но это периодически повторяется… Он более замкнут, чем раньше. Стал уходить куда-то один и приобрел привычку гулять вдоль дамбы ночью, что уж и вовсе не разумно, там такая темень!
