Женщина залепила в Седого шкурку мандарина.
- Щадишь, - отметила "жертва", - могла и шампанским плеснуть.
Седой отодвинулся от стола, явно захмелев:
- Ну, "источник"... "источничек"... успокойся. Подоконник - это твое дело, а этого карася упускать грех. Я ж видел... у него чуть из глаз не брызнуло! Опять же мне погонишь информацию от него... меня-то информация не раздражает... Подумай! - Седой раскрыл неизменный кофр, вынул сумку Гуччи с гобеленом и флакон мадам Роша. - Тебе!
Женщина упрятала дары, чмокнула Седого в щеку:
- А ты представляешь, сколько у него?.. - Кивок в сторону двери, за которой скрылся Сановник.
- Гостайна, милочка. - Хмельно осклабился Седой. - Одно скажу... тебе на четыре жизни хватит.
- Это как жить?
- Да хоть как!
Неожиданно дружелюбие погасло в глазах Седого, достал бумагу, ручку, положил перед женщиной на тумбочку:
- Давно ты мне автографов не оставляла. Все только устно, а бумага свою прелесть имеет... от нее вечностью веет, как ни жгут бумаги, как не рубят в труху, а они все на свет божий вылезают. Пиши!
- Что? - взвизгнула женщина.
- Что хочешь! - Седой растянул губы в нитку. - Хоть как Мастодонту в последний раз давала, в подробностях... ребята обхохочутся, подробности, мил человек, великая штука.
Женщина облизнула губы, потянулась к ручке - случались минуты, когда ярить Седого глупее глупого.
Ребров навестил мать после работы. Мать лежала одна в своей единственной комнатенке в коммуналке. На белой подушке ее, бесспорно, красивое, хотя и посеченное морщинами лицо свидетельствовало, как бессмысленно сопротивление времени.
Ребров поцеловал мать, она погладила жесткие, на затылке короткие волосы сына высохшей рукой, тонкой, изящной, более всего рассказывающей о непростом происхождении.
- Как дела, ма? - Ребров присел на край кровати.
Женщина смутилась: отрывает сына, взрослого, занятого человека своими старческими хворями.
- Как дела, ма? - Повторил Ребров и сжал сухую ладошку матери в своих руках.
- А... да... - смущенно залепетала больная, - уже лучше... намного... со вчерашним днем не сравнить...
- Врешь, ма! - Смеясь, Ребров достал лекарства в иностранных упаковках. - Представляешь вчера шеф расщедрился, отвалил валюты - откуда только прознал, что ты болеешь? - на покупку лекарств. Странно... никто никогда за ним такого не замечал...
- Странно. - Прошелестела мать растрескавшимися губами, в глазах ее блеснули слезинки.
От слабости, подумал Ребров и отчего-то поразился, что поведение Мастодонта, похоже, вовсе не странно.
