Моя квелленекермановская рать - величала Аркадьева подруг. Сейчас с одной из ратниц бурно обсуждались выкрутасы тряпишного ценообразования и жадность приобретателей, не желающих понять, как все дорого за границей.
- Представляешь! Я ей называю из какого магазина, а дурища хихикает... идиотски... Ей хорошо, ее боров на овощах сидит. Мандариновый царек! В прошлую субботу назюзюкался на водохранилище и признался, что две алки с грушами налево толкнул. Не знаешь Алку? Чья жена? Да ничья! Фургон такой, зелень да фрукты возит, на боку написано - alca - а ты думала Прохорова всплыла? Теперь не всплывет, папеньку, как поперли, так окно в Европу захлопнулось. - Аркадьева посерьезнела. - Ты Машке скажи, не хочет, пусть не берет, мне что, у меня вон просителей запись идет. Это ты ей! А вообще-то всучи хоть кому. Машину покупаем, сейчас стог собираю, соломинку к соломинке, то бишь рублик к рублю. Ой! - крик, трубка шмякнулась на рычаг. Аркадьева не опаздывала на работу, надоел треп и она разыграла срочность выхода; фальшь Аркадьевой, доведенная до совершенства, казалось вполне естественной. Службу ее обременительной никак не назовешь. Администратор в одном из творческих домов столицы: приход вольный, уход тем более - для нее, не для всех. Директору дома тоже нужны календари и прочая дребедень: две заноски в год и служи по вольному расписанию; к тому же на клапане сидишь - билеты на вечера, на просмотры, тоже статья дохода и удобрения для огорода, на котором Наташа любовно растила связи.
Много ли человеку надо для счастья? Чтоб помнили! У Наташи имелся кожаный бювар-поминальник с датами рождений, памятными днями и юбилеями любых металлических оттенков - от медных и серебряных до золотых.
Какая вы внимательная, Наташенька! Что вы, Марь Пална, как можно забыть, я вас так люблю. И Степана Сергееча! Такой широкий, такой... ворковала самозабвенно, натурально, не могла найти слов и смеялась заразительно и искренне.
Наташа расчесала волосы, оглядела себя в зеркале, приготовила рубль для частника, больше никогда не давала, хоть на Марс ее вези, считала, что она сама награда и у мужика за рулем не повернется язык возмущаться; за годы и годы рублевой езды Аркадьева ошиблась лишь раз и то до послушной доплаты не опустилась, поджала губки, выскочила из машины и, еще не успев захлопнуть дверцу, прошипела в щель - жлоб!!
Долго ждать не пришлось, машина устремилась к обочине почти с осевой, резко сбрасывая скорость и поднимая задними колесами пыль. Наташа юркнула на переднее сиденье и, высоко задрав юбку, оголила колени.
