- Ты чё сдурел! - Колодцу кран приглянулся и возмущение он выплеснул в педагогических целях. - Чё мне кран? На цепочку да на шею! Капусту гони!
- Титановый мерекали, - пробурчал Туз треф, - вечный...
- Вечный?! - взревел Мордасов. - На черта мне вечный? Я-то не вечный. Эх, Туз, - планомерно остывал Колодец, - к вам, как к людям, к братанам по невзгодам, а ты... клади сюда и запомни: День возвращения для всех один, как Пасха, как Первомай, ты мне свои порядки не устанавливай и брось крутню с компенсационными сделками, - опять возблагодарил выучку Шпындро, - взял монету, монету и гони!
Колодец погладил кран: куда ему? У него дома все стены в кранах! подарит кому нужному, или загонит, а за услугу попросит чего, всегда не хватает то одного, то другого, гонишься как за солнечным зайчиком, вот и накрыл, прижал ладонью, а глянь - зайчик уж над головой пляшет, снова тянись, соответствуй, иначе сомнут.
Настурция выглянула из-за желтой занавески, увидела кран, поняла, что наступило примирение и высоко подняв голову павой - перед Тузом треф еще не стыд покрасоваться, хоть и покореженный, а видный мужик, - заняла свое место за прилавком.
Колодец утратил интерес к визитеру, играл краном, как младенец новой игрушкой. Туз не уходил и Мордасов знал, что попросит шельмец в долг, но на помощь не спешил, пусть помается, привыкли, чуть что открытый кредит, пусть вобьет в башку - с Мордасовым не пофинтишь.
- Трояк дашь? - поборол смущение Туз, укоряющий себя, что не успел смиренно поклянчить еще до появления Настурции.
Колодец нагнулся, швырнул на прилавок три железных рубля и углубился в чтение журнала. Настурция нырнула за занавеси, вернулась с жбаном кваса, только что принесенного со станции бабкой Рыжухой, которой Настурция оставляла колготки для дочери, промышлявшей грехом в городе. Навроде жует их? изумлялась Настурция. Такое производство у ей, ответствовала Рыжуха не без смятения и регулярно доставляла ледяной квас об жаркую пору, а зимой, что бог с лотка пошлет.
Колодец лениво перевернул страницу, знал, что Туз треф без прощанья не уйдет.
- Возвернешь шесть! - Хорош кран, ничего не скажешь, так и хочется трогать каждую минуту.
Туз треф медленно осознавал приговор, торговаться не привык, но деньги не ворованные, с каждым днем доставались все труднее, опять же и горючее взлетело в цене, как стрелка на силомере в парке уйму лет назад, когда Туз треф в рот не брал и загонял стрелку под самый верх столба с делениями.
