А я еще собирался здесь бежать! Босиком! Щас! Эту чертову траву, наверное, специально сажают, чтобы нарушители границ сами себя наказывали. Медленно и осторожно – преследователи могут оказаться с любой стороны – я дошел до ограды. Опс! Забор освещается. И сканеры на нем стоят. Зачем, интересно? Самоубийц, готовых нападать на детский лагерь, на Этне нет: ясно же, что за такую мерзость любая корпорация бросит всё и не успокоится, пока не сотрет агрессора в порошок. Ах да, в остальные три сезона тут тренируются новобранцы и курсанты, за них так страшно мстить не будут. Всё ясно, сканеры тут не против меня, а за, но мне от этого не легче.
Я скрытно добрался до ворот лагеря. В тени КПП кто-то стоял и, наверное, ждал нарушителя. Он хорошо спрятался, я его не увидел, а почувствовал, как того неозавра. Двуглавые церберы! Мне что, до утра тут болтаться? Так при свете они меня поймают, не очень даже стараясь. Надо обманывать систему сканирования и лезть через забор.
Оставаясь в тени деревьев, я пошел обратно вдоль ограды. ИК-сканеры меня, конечно, засекли, ну и что? Узнать человека по их записи практически невозможно, разве что он Сирано де Бержерак и повернулся к ним профилем. А Ловере играет со мной честно: «человек против человека», ясно же, что он мог просто остаться у пульта охраны, понаблюдать по ИК-сканерам, где я соберусь перелезть через ограду, и спокойно поймать меня сразу же после этого. Будем надеяться, что я его разгадал: утром он не попытается вычислить меня любой ценой.
А вот здесь у нас сбой в настройке: лучи оптических сканеров вращаются не согласованно: один из них немного запаздывает и не перекрывает сектора своих соседей, когда они отворачиваются. Дырка существует аж три секунды. Вот и отлично. Привлекать каких-нибудь зверушек не стоит – чревато раскрытием тайны Контакта.
Итак, раз, два, три, бегом! Прыгаю, цепляюсь, подтягиваюсь, переваливаюсь. Сканеры меня, конечно, увидели… со спины. На КПП пискнул и сразу замолк сигнал тревоги: понятно, не будут они будить из-за меня весь лагерь. И я помчался к своей палатке.
Я бежал по дорожке, между нью-британскими акациями, и кто-то выскочил из поперечной аллеи прямо передо мной. Я покатился ему под ноги, он среагировал, как в учебнике – подпрыгнул повыше. Я метнулся в аллею, из которой он только что выбежал, и скрылся в акациях. Черт, надо было метаться в другую сторону. А так я бегу от моря. Зато я больше никого не встретил до самой границы лагеря, так что это к лучшему. Между забором и высокими кустами, обрамляющими еще одну аллею, тоже росла эта чертова жгучая и колючая трава. Сжав зубы, я побрел вдоль ограды, ломая и топча эту проклятую зелень. Я слишком устал, мне уже все равно – пусть ловят, пусть спускают шкуру, лишь бы не надо было больше никуда бежать и прятаться. Опомнился я, когда уже почти вышел к пляжу. Соберись, парень, столько мучиться – и всё зря? Немного осталось. На пляж мне не надо – открытое место. В свою палатку я пройду сквозь стенку, зря, что ли, мы их поднимали? Я прополз по кустам и через десять минут уже рухнул на свой спальник. Грязный я, потный, исцарапанный, и ожоги чешутся, хоть опять в море купайся. Не-е, хватит.
