— Есть? — спросил я, когда он, приподняв первый камень и всё ещё держа его на весу, заглядывал под него. Словно, не окажись под камнем червей, он хотел поставить его на то же место.
— Есть, — сказал Люсик и отбросил камень.
Доев последний кусок, я почувствовал, что очень хочется курить. Но я знал, что у меня в верхнем кармане ковбойки только три сигареты, и решил перетерпеть. Я только вытащил оттуда спичечный коробок, высыпал из него спички и приготовил пустой коробок для червей. Люсик уже собирал их в железную коробку.
Выворачивая камни, мы потихоньку подымались вверх. Червей всё-таки попадалось мало. Под некоторыми камнями совсем ничего не было. Маленький Люсик порой выворачивал огромные камни. Чувствовалось, что руки его привыкли к работе, что вся его упорная фигурка привыкла одолевать сопротивление тяжести.
Потихоньку подымаясь, мы поравнялись с помещением школы. Внезапно, подняв голову, я заметил на веранде женщину. Она выжимала в ведро мокрую тряпку. Я очень удивился, что не заметил её прихода. Ещё больше я удивился, разглядев, что это светловолосая русская женщина. Было странно её здесь видеть.
— Здравствуйте, — сказал я, когда она повернула голову.
— Здравствуйте, — -ответила она приветливо, но без всякого любопытства.
Из открытого класса вышла девочка-подросток с веником в руке. Она сунула его в то же ведро, стряхивая, несколько раз хрястнула им о крыльцо и, молча посмотрев на нас, вошла в помещение. Она была очень хороша и, когда уходила, прямо и неподвижно держала спину, чувствовала, что на неё смотрят. Очарование её личика заключалось, пожалуй, в каком-то редком сочетании восточной яркости и славянской мягкости черт.
Я посмотрел на Люсика. Удивлённо приоткрыв рот, он лупал своими наивными глазами птицы феникс.
— А эта откуда взялась? — спросил он у меня по-абхазски.
— Приезжай годика через три, — сказал я.
Люсик вздохнул и взялся за очередной камень. Я тоже наклонился.
Было слышно, как на веранде женщина шваркает тряпкой, и гонит воду по полу. Наверное, думал я, послевоенная голодуха занесла её невесть как в это горное село. А потом родила от какого-то свана девочку, так и осталась здесь, решил я, сам удивляясь своей проницательности.
— Как спуститься к реке? — спросил я.
Она разогнулась и слегка поводила запрокинутой головой, чтоб отпустило затёкшую шею.
— А вон, — вытянула она голую, мокрую по локоть руку, — дойдёте до дома и сразу вниз.
— Я знаю, — сказал Люсик.
