Женщина встала и так стояла молча, скрестив руки на груди, и, глядя прямо и близко в самые его зрачки, затем грозно спросила:
– Но откуда, откуда вы всё это знаете? И про вчера, и про сегодня, и про завтра. Отвечайте, или…
– Я знаю ещё очень и очень много. Знаю также и про пожар в консерватории, загорелась электропроводка как раз над тем классом, где должны были проходить занятия, но вы и туда умудрились опоздать. Сгорел физкультурный диспансер, где вы проходили процедуры по вторникам и четвергам. Но вас там в тот день тоже почему-то не оказалось. Не пора ли задуматься над всем этим?
– Но я тогда просто не смогла придти из-за плохого самочувствия! – вскричала женщина, хватаясь за голову.
– Вижу, вы правильно понимаете ситуацию. Пора заручиться надежным алиби. А то ведь, представьте себе, вдруг загорится квартира вашего педагога в доме на Брюсовом, и опять же – по причине короткого замыкания. Ох, уж, эти электрики! Как бесстрашно работают в экстремальных условиях!
– Это безумие какое-то, просто страшно слушать вас! Какой вы человек… Скажите, прошу вас! Мне очень не по себе. Не станете же вы утверждать, что на моё уничтожение работает мощная террористическая сеть, а?
– Широким захватом решаются многие проблемы, вы – лишь один из неугодных персонажей. Как-то вам всё время удается выскальзывать…
– Откуда у вас эта информация?
Петр Сергеич похлопал по крышке небольшой, покрытой металлом, тумбочки, стоявшей сбоку от кресла.
– Универсальный базис данных. Система разработана ещё в начале восьмидесятых, но, как водится, не была внедрена. В лаборатории, где её и создали, изготовили несколько экспериментальных образцов. Один достался нам, служит верой и правдой – «Фомичев-систем», и ещё долго будет служить. Зарубежных аналогов пока нет. Даром что ваяли на коленке.
– Фомичев?
– Да, он самый. Вы его когда-то знавали…
– Мы вместе работали, но это было очень давно, ещё в другой стране.
Наталья Васильевна глубоко вдохнула весенний уже воздух Тверской и медленно побрела по направлению к бульвару. Недавний разговор, больше напоминавший симпозиум неформалов конца восьмидесятых, в редакции респектабельной многотиражки ее очень утомил и порядком напугал. Конечно, он её просто стращал, что называется. Только зачем?
А что, если во всей этой болтовне есть хоть капля истины? Так кропотливо собирать информацию о каких-то, в общем, рядовых гражданах? Это какие же силы должны быть задействованы для одного только сбора информации! Неприятно ощущать себя подопытной мышкой… Однако!
