Неожиданно позади раздался быстрый топот босых ног, и меня обогнал чернокожий мальчишка. Его появление удивило, так как известно, что коренных жителей в этом районе Австралии почти не осталось.
Пробегая мимо капитана, мальчик задел локтем рукав его белоснежного кителя. Англичанин, тотчас обернувшись, позвал негромко:
– Бой!
Оклик прозвучал совсем не сердито, и мальчик подошел. Неторопливо подняв руку, англичанин хлестнул его стеком по лицу. Мальчик закрылся руками, но не вскрикнул, лишь втянул голову в плечи. Капитан замахнулся снова. Я уже был рядом и, поймав его руку, сжал кисть. Стек упал на тротуар.
– Не кажется ли вам, капитан, что избиение ребенка – занятие, недостойное звания моряка и офицера, – сказал я.
В водянистых глазах англичанина появилось не то недоумение, не то злоба.
– Вы с ума сошли, мичман,– заговорил он на довольно чистом русском языке. – Я ударил черного мальчишку. Какое вам дело? Извольте поднять мой стек…
– Цвет кожи вашей жертвы – не оправдание, – ответил я. – Бить ребенка может лишь человек, лишенный порядочности. Для этого не нужно обладать ни силой, ни смелостью.
Я выпалил это единым духом в его физиономию, обрамленную ржавыми бакенбардами. Он усмехнулся уголками губ.
– Смелость моя не вызывала сомнений у русских моряков на севастопольских бастионах, мичман, когда вы были еще в пеленках. Впрочем, вы и сейчас еще мальчик. Этим я объясняю вашу горячность.
Я действительно был горяч. И он напомнил о Севастополе, где погиб мой отец.
– Моя молодость не должна вас смущать, – ответил я, с трудом подбирая английские слова. – Сейчас я убедился, что вы отлично воюете с детьми. Поэтому назовите место, где я могу доказать вам, что достоин своего отца-севастопольца.
– Насколько я понял, вы предлагаете дуэль, – произнес он довольно хладнокровно. – Я сумею решить наш спор иным способом…
– Разумеется, менее шумным и более безопасным?
– Если не ошибаюсь, вы с корвета «Гриф»? – спросил он, начиная выходить из себя.
– Вы ошибаетесь не более, чем я, считая вас трусом и негодяем, – бросил я ему. Он круто повернулся и пошел прочь. Стек остался лежать на желтых плитах тротуара.
Взбудораженный столкновением, я шагал, не обращая внимания на дорогу, и скоро оказался за городом. Тропинка, вьющаяся среди густой зелени, привела на высокий берег. Сверкая синевой и солнцем, передо мной открылась бухта Порт-Джексон…
Кто-то робко тронул меня за плечо. Я обернулся. Черный высохший старик смотрел на меня, беззвучно шевеля губами. Рядом с ним стоял мальчик, за которого я недавно заступился. Один глаз у него совсем заплыл, другой глядел серьезно и внимательно.
