– Никогда не любил этот сервиз, – брюзгливо проговорил Рамштайнт, возвращаясь на место. – Обожаю чудодейственный предмет, господа. Простите минутную слабость.
– Я привык! – неестественно громко сказал солдат.
А Всезнайгели, к его удивлению, и не поморщились. Колдуны.
Спустя полчаса Тилль провожал брата и рядового. Коля и Иоганн надели тулупы, парень закинул за плечо походный мешок. Младший Всезнайгель накинул шубу. Все трое вышли на крыльцо.
– А где ковер? – поинтересовался Лавочкин.
– Я на тряпках не летаю, – высокомерно произнес Иоганн.
Тилль улыбнулся:
– Он летает на деревяшках.
Несколько мужиков вытолкали к фасаду особняка карету без оглоблей.
– Это… оно?! – Парень решил, что его разыгрывают.
– Не нравится – иди пешком, – грубо рубанул Иоганн.
Услышав знакомую фразу, Коля вспомнил рязанские троллейбусы. Ах, эти родные до боли в ступнях и боках ноги и локти земляков! Ах, возгласы кондуктора: «Что у вас там?» и «Оплачивайте за проезд!». Именно «за». А попробуй-ка возмутиться толкотней – и вот оно: «Не нравится – ходи пешком!»
– Николас! – Тилль дотронулся до плеча солдата. – Вам нехорошо?
– А?! Нет, все нормально. Просто чертовски домой захотелось.
– Понимаю…
– Ну, ты, барон, садись в бричку, а я брату пару слов скажу, – неловко попросил Иоганн.
– Удачи вам, Тилль.
– И вам того же, барон.
Всезнайгель-младший грустно кивнул. Лавочкин забрался в карету.
– Ты знаешь, на что идешь, – промолвил Тилль, глядя в лицо брата. – Выдержишь?
– Делай все, как мы договорились, и все будет в порядке, – проворчал Иоганн.
Они коротко обнялись.
Старший залез к солдату, закрыл дверцу:
– Поехали?
«Гагарин, блин», – хмыкнул Коля.
Колдун этот смешок истолковал по-своему:
– Зато не дует.
Он кинул на соседнее сиденье «талисман-обогреватель». Несколько секунд ушло на произнесение заклинания полета, и вот карета покатилась вперед, колеса оторвались от мерзлой земли – действительно «поехали».
Стартовав на юг, Иоганн и Коля за три часа достигли границы Дриттенкенихрайха. В карете было хорошо – и ветер не дул, и виды в окнах открывались замечательные. Парень успел засечь крышу домика Красной Шапочки, стоявшего в лесу. Из трубы валил дым – похоже, хозяйка, по обыкновению, пекла пирожки.
Впереди уже маячил обрыв. Внизу зеленела Драконья долина.
Лавочкин присвистнул. Кругом лежал снег, а у драконов царило вечное лето.
Когда путешественники миновали кромку плато, на котором лежал Дриттенкенихрайх, холод сменился теплом. Везнайгель-старший «выключил» талисман, обеспечивавший комфорт. Колдун и рядовой сняли тулупы.
