— Почему вы об этом спрашиваете?
— Ну, знаете, — ответил Драммонд, — что-то вроде убийств Мэнсона… Хелтер Скелтер.
— Зачем сопоставлять убийство мистера Ли с убийствами Мэнсона?
— Не знаю, я просто подумал…
— Вы что-нибудь слышали об убийстве мистера Ли, мистер Драммонд?
— Нет. — Голос Драммонда стал на тон выше. — Где я мог слышать?
— Когда вы брали интервью у мистера Ли?
— Нет-нет, я не был с ним знаком.
— По вашим словам, вы опубликовали его краткий биографический очерк.
— Точно. В этом все и дело?
— То есть?
— «Желобковая крыса» исследует психобиологическую суть социального фактора искусства вообще и музыки в частности, а не культ личности.
— Психобиологическая суть социального фактора, — повторила Петра.
— Попросту говоря, — снисходительно продолжил Драммонд, — нас не интересует, кто кого трахает, а лишь то, что от них остается в искусстве.
— Отсюда и название вашего журнала? — Молчание. — У вас есть данные о том, кого трахал Беби-Бой Ли?
— Вы хотите сказать, что в этом деле существует сексуальная сторона?
— Мистер Драммонд, о чем в основном шла речь в очерке?
— О музыке, — произнес нахал, оставив висеть в воздухе несказанное «разумеется».
— Фразировка Беби-Боя, — добавила Петра.
— О пути Беби-Боя, о состоянии ума, в которое он приводил себя, чтобы сочинить те звуки, которые сочинял.
— Вам не казалось, что разговор с ним помог бы вам в этом? — нажимала Петра, сама удивляясь тому, что тратит время на беседу с этим неудачником. Впрочем, ответ был известен — больше в ее распоряжении ничего не было.
— Нет, — ответил Драммонд.
— Беби-Бой отказывался давать вам интервью?
— Нет. Мы его никогда не просили об этом. Так скажите мне, о каком ноже идет речь…
— Каким же путем шел Беби-Бой?
— Путем боли, — ответил Драммонд. — Вот почему его убийство так… соответствует ему. Так вы скажете мне, как это произошло?
— Вам нужны кровавые детали?
— Именно так.
— У вас есть какие-нибудь подозрения относительно того, кто его убил?
— Откуда им взяться? Послушайте, вы должны помочь нам. Публика имеет право знать, а мы — лучшие распространители информации.
— Это почему же, мистер Драммонд?
— Потому что мы понимали его. Они были… Эти детали… Кровавыми?
— Вы были в клубе «Змеючник» субботним вечером? —Нет.
— Не настолько большой поклонник?
— Я был в «Виски». Это витрина для нескольких новых джаз-бандов Алло, что вы сказали? — Голос Драммонда стал еще выше, и теперь он говорил как двенадцатилетний мальчишка. Петра представила себе покрытое юношескими угрями чучело в грязной комнате. Что-то вроде пресмыкающегося. Располагая большим количеством времени, оно будет звонить в супермаркет и, сжимая в потной руке телефонную трубку, произносить: «Извините, у вас есть свиные ножки?» — «Да, есть». — «Тогда надевайте ботинки, и никто этого не заметит, ха, ха, ха». Если бы я знал, что там произойдет, я был бы там. Это точно.
