В самом начале две тетки из бидона сомнительной чистоты продавали молоко. Вскоре подошла компания местных мужиков с большими корзинами, полными свежей картошки.
Ничего нового на сиротском этом рынке я не обнаружил. Однако часам к семи он стал наполняться продавцами и даже ожил, приобретя какой-то бутафорский колорит. Две моложавые женщины торговали клубникой и лисичками. На какое-то мгновение их закрыли от меня яркие цветные разводы…
Женщина в цветастом сарафане, светловолосая, с «пирожком» на голове, схваченным перламутровой заколкой.
Когда она повернула голову, я понял, что фортуна мне улыбнулась. Это была Велта Краузе собственной персоной. В руках — корзинка и полиэтиленовый пакет.
Я вернулся к машине и стал ждать. Другого выхода с рынка вроде бы не было.
Оказалось, что к встрече я не готов. Не представлял, с чего и как начинать разговор. Ведь я должен был сообщить о смерти мужа и о том, какую роль сам играл в этом странном уголовном романе.
Когда она появилась в воротах, я ощутил сухость во рту. Она повернула налево и по дорожке, ограниченной пыльным штакетником, пошла в сторону реки. Я направился следом и минуты две-три шел буквально по ее пятам.
Мы дошли до речки Утрой, и Велта, не переходя мостик, свернула на узкую тропинку. Внизу, возле самой реки, виднелся зеленый домик, из трубы которого поднимался дым. Возможно, гадал я, она возвращается туда, где со своим сыном и болонкой сейчас квартирует.
Однако я не пошел тропкой, а направился напрямик, чтобы перехватить ее в безлюдном месте. Не доходя до нее метров пятнадцать-двадцать, я окликнул: «Велта, подождите…» И просчитался: она взглянула в мою сторону, и я отчетливо увидел на ее лице страх. Мгновение женщина выжидала, затем бросилась бежать.
Я обогнал ее и загородил дорогу. Сбиваясь с дыхания, быстро заговорил:
— От меня вы, конечно, можете убежать, от них — нет…
Видимо, интонация, с какой я выговорил эту фразу, ее охладила, успокоила, что ли. Она пронзительно взглянула мне в глаза, будто хотела проникнуть в душу, словно за сердце взяла.
А мне хотелось взять ее за руку и прикоснуться губами.
— Что дальше? — спросила она, и я понял, что женщина умеет владеть собой. Вместо страха в ее глазах появился вызов.
— Не торопите… Я не волшебник и принес вам далеко не благую весть.
— Дайте мне пройти, — попросила она и указала рукой на дом. — Если вам действительно есть что сказать, скажете там… Извините, меня ждут.
Я сделал шаг в сторону и пошел рядом. В горле словно затычка, два слова не сложить.
