Тихонов сидел на кожаном диване, растопырив ноги и уставившись в дальний угол, туда, где встречались две стены и потолок. В черной рубашке на выпуск он выглядел не таким толстым, каким показался мне при встрече в следственном изоляторе. Когда я вошел, он повернул голову, потрогал меня матовыми глазами и лениво указал на стул напротив. Судя по всему, он был пьян.
– Они думают, что это я его убил, – произнес он, и, помолчав, добавил: – а это не я.
Около его правой ноги я заметил ополовиненную бутылку сухого вина.
– Ты тоже думаешь, что это я его убил? – неожиданно спросил хозяин совсем трезвым голосом.
– Нет, – растерялся я.
– А, может быть, ты?
– А зачем? – смутился я.
Он прищурился и снова стал пьяным.
– Действительно, тебе незачем. А кому-то есть зачем. Мне, например.
Он шумно втянул воздух носом.
– Его жена эта очкастая шмыкадявка так смотрела на меня, словно я на ее глазах перерезал ему глотку. Эта сука даже не пустила меня в квартиру.
Он опустил руку, пошарил растопыренными пальцами, наткнулся мизинцем на пузырь, поднес его к лицу и сделал глубокий глоток, оставив на губах крошки сургуча.
– Вам нечего тут делать! Понял?! Это она мне так сказала. Гнида. Без году неделя. Охомутала мужика. Внешность как у пятиклассницы, а хватка как у терминатора. Между прочим, с нее все и началось. Между прочим, ей-то, как раз и выгодно, чтобы его не стало. Вот смотри, теперь все досталось ей. Квартиры – ей, две машины – ей, бизнес – ей, и два миллиона тоже ей. Детей-то нет. Да и откуда им было взяться? Он как с ней познакомился, только и делает, что сперму сдает. Чуть ли не каждый день. Как будто дело в нем! Это она его убедила! А он такой внушаемый. Был. Да. Был.
Тихонов надолго присосался к горлышку и опустошил емкость. Как ни странно, после этой процедуры он опять стал трезвым.
– Ну, что он там сказал? – с вызовом спросил он. – Про меня, наверное? Что это я его зарезал? Если ты пришел вымогать деньги за эту информацию, то хочу тебя разочаровать. Я на шантаж не поддаюсь. Можешь идти к ментам и все им рассказать.
– Я не шантажист. А деньги вы действительно должны, только не мне, а фирме.
– Ладно. Ладно. Ну, что ты там услышал?
– Перед смертью Чебоксаров сказал буквально следующее: «Передайте Сереге… ».
– Сереге, это мне что ли?
– Не знаю.
– И все?
– И все.
– А дальше?
– Не успел. Умер.
Тихонов встал, подошел к столу, нагнулся, достал из-за тумбочки еще бутылку и воткнул в нее штопор.
Он шумно вытащил пробку и спросил:
