– Ну, это ерунда. Ты ведь не наркоман. А где теперь твой папа?
– Родители умерли.
– Извини.
Я рассказал, что именно из-за своей способности считать в уме я попал в эту командировку. Ее взгляд на эту проблему был для меня неожиданным:
– Если бы тебя не послали сюда, то мы бы с тобой не встретились. А ты такой здоровский!
Она посмотрела на меня влюблено.
Мы допили мартини, и она сказала, что пора спать. Это очень ответственный момент. Сейчас все решится. Жанна пошла в ванную. Она пробыла там минут пятнадцать и вышла в одном полотенце. Полотенце, хоть и большое, но ничего не прикрывало. На меня напало непривычно сильное возбуждение. Я тоже побежал в ванную. Почистил зубы и принял душ, но возбуждение не спадало. Тогда я надел презерватив и тоже обмотался полотенцем.
Жанна сидела на диване. Я опустился рядом, близко-близко. Обнял ее за плечи и поцеловал в губы. В грудь мне уперлась ее стальная возмущенная рука.
– Ты хочешь сказать, что я блядь? – почти крикнула она.
Ну вот.
– Нет, я такими словами не разговариваю, я такими словами даже не думаю.
– Забудь, – сказала она и разрыдалась.
Я пошел в ванную, снял презерватив и надел трусы.
– Иди, ложись на кровать, – сказал я Жанне, – а я прикорну тут на диване.
– Нет, сам ложись на кровать, мне что-то расхотелось спать.
Мы оба были очень пьяны. Я неожиданно остро это почувствовал.
– Хорошо. А ты что будешь делать?
– Пойду, открою окно, положу титьки на подоконник и буду выть на луну.
Каждый день начинается по-разному. Иногда ему радуешься, иногда, если впереди какая-то проблема, хочется, чтобы он быстрее закончился или подольше не начинался. Бывают никакие дни. Их большинство. Встал, что-то съел, куда-то пошел, что-то сделал, вернулся, лег, уснул. Все. Вспоминать нечего. Это будни. Сплошная серость. Хотя иногда неожиданно случаются такие будни, что лучше всякого праздника. В любом случае каждый день начинается со звуков. Вначале приходят шорохи, если нет будильника, и лишь потом, когда забываются сны, поднимаешь веки и появляется картинка. Проявитель, фиксаж и фото-нож, чтобы отрезать все лишнее.
Я открыл глаза и увидел тумбочку с большим коричневым ожогом от окурка, пошевелил глазами и заметил, что ожогов множество и еще, снизу под столешницу приклеена жвачка. Я не дома! Это вначале удивило. Где-то внизу шумел город, визжал тормозами, гудел и разговаривал. Рядом, кто-то сопел. Я перевернулся на спину и увидел в окно кусок неба. По синей субстанции башкастыми сперматозоидами хаотично двигались стрижи. Дождя не будет.
