– Значит, вы все-таки знаете Прудникова?
– Нет, не знаю.
– А как же вы догадались, о ком мы сейчас говорим?
Я густо покраснел и снял очки. Хотел протереть стекла, но платка под рукой не оказалось, повертел очки в руках и снова одел.
– Просто моему соседу стало плохо, вот я и подумал, что речь идет о нем.
«И вообще, минуту назад я думал, что его фамилия – Захаров», – у меня хватило ума не говорить это вслух.
– Мужчина, вы ведете себя неадекватно, – констатировал майор. – То вы говорите, что не знаете Прудникова, то знаете. Совсем заврались.
– Я не врал. Там ходил по самолету парень с косичкой, он просил меня пересесть, говорил, что он друг этого Пруд… старика. Но я не согласился.
– Почему? – резко спросил молодой.
– Не захотел.
– По какой причине вы решили остаться с Прудниковым? – спросил майор.
– Просто не захотел пересаживаться.
– Ясно, – сказал Полупан таким тоном, будто только что вывел меня на чистую воду, и ему неожиданно открылась глубинная суть происходящего.
Я потел, краснел, бледнел и дрожал, будто только что изнасиловал соседскую козу.
– А почему вы забронировали номер в одной гостинице, а поселились в другой? – как бы, между прочим, поинтересовался молодой.
Я понял, как они меня нашли. По месту в самолете установили личность, выяснили, что в городе такой человек не проживает, на всякий случай прозвонили все гостиницы. Проще пареной репы.
– В первом отеле мне забронировала номер секретарша, а сюда порекомендовал поселиться… партнер по бизнесу.
– Какой партнер по бизнесу?
– Аркадий.
– А фамилия у него есть?
– Я не знаю его фамилии.
Все трое вылупились на меня, как на призрак оперы.
– Это что еще за партнер, фамилию которого вы не знаете? – ехидно пробормотал молодой.
– Он встречал меня в аэропорту. Я его первый раз увидел. Представитель фирмы.
Молодой хотел спросить что-то еще, но его перебил Полупан. Ему было все со мной понятно. Он меня даже немного жалел:
– Вы так и не разрешаете нам посмотреть ваши вещи?
Я чувствовал себя глубоко виноватым и чтобы не усугублять положение решил выполнить их требования. В конце концов, ничего криминального в моем чемодане нет. Пусть смотрят.
– Ладно, – сказал я, а сам исподтишка бросил взгляд на папку с прозрачным верхом, в которой лежали журнал и серый конверт. Она невинно валялась на кровати.
Молодой открыл мой багаж и стал вытаскивать на свет божий бренные шмотки. Он осматривал каждую вещь, и если она не привлекала его внимание, откладывал ее вправо. Влево он положил ноутбук, папку с ксерокопиями транспортных накладных и сверкой, а так же компакт диски и органайзер. На какое-то время его заинтересовал несессер. Когда он, наконец, понял, что это такое, бросил его к рубашкам. Еще он долго рассматривал старые черно-белые фотографии, оставшиеся у меня со студенческих времен. Там было пару наивных любовных писем той поры, я захватил их специально, чтобы поймать атмосферу того времени. Спартак пританцовывал на месте, у него тоже чесались руки покопаться.
