– Мне тут надоело, – сказал он. – Поехали ко мне. Поедим, выпьем еще немного винца, я тебе много чего интересного расскажу.
Я удивился. Как-то странно, незнакомый человек и сразу домой.
– Неудобно, – засомневался я. – У тебя там жена, дети.
– Жена уже полгода как эвакуировалась.
– Не знал. Я слышал, у тебя еще один ребенок недавно родился.
– Полтора года. Мальчик, – он опять отхлебнул из бутылки. – Когда у нас с Чебоксаровым началась война, он пришел к моей жене и выложил перед ней целый список всех моих баб. С датами и адресами. Там было все, что я сам, дурак, ему рассказывал. Где, когда, почему и сколько раз. Причем список получился немалый. Жена собрала манатки и свалила к маме. Совсем недавно разрешила первый раз детей повидать.
Я поверил, это было похоже на Чебоксарова. Выражение лица, с которым Тихонов рассказывал об этой истории, развеяло все мои иллюзии. Вначале мне казалось, что Тихонов помягче и с большей теплотой относится к своему бывшему напарнику, но теперь я понял, что ненависти там не меньше. Просто тот уже покойник, а по русской традиции их ругать шибко не положено.
– Поехали, – еще раз предложил Сергей. – Проводи меня хотя бы. Я ведь кодированный алкаш. Мне пить нельзя. Поэтому на сушняке и сижу. Боюсь на водочку сорваться. Побудь со мной. Мне до ночи продержаться, а там снотворное и на боковую. Завтра первым делом к своему наркологу. Я из-за Чебоксарова свою жизнь ломать не собираюсь. Мне семью вернуть надо.
Такая обезоруживающая искренность других путей не оставляла. Я согласился.
Мы решили допить оставшееся вино, (Там где-то завалялась еще одна бутылка), доесть конфеты и вызвать такси.
Арам Хачатурян гениальный композитор, в этом мне пришлось еще раз убедиться, когда заорал мой сотовый. Я извинился и вышел в коридор.
– Ну, как вы там? – спросил Аркашка.
– Собираемся ехать к нему домой.
– Когда?
– Минут через сорок. Он попросил проводить.
– Соображает еще?
– Пока да.
– Обязательно проводи. Говорили о деньгах?
– Пока нет. Хочу завести об этом разговор у него дома. В родных стенах человек расслабляется и становится более сговорчивым.
– Если не напьется. Позвонишь.
– Я могу и такси вызвать.
– Да ладно, мне не трудно.
Оставшуюся бутылку мы допивали под нейтральную беседу. У нас обнаружились общие темы. Мы были студентами в одно время. Нашлись даже общие знакомые. Например, Захаров. Я не стал распространяться о нашей дружбе, потому что Тихонов говорил о нем только плохое.
