– Хорошо сохранился, - похвалил его Санджи, погружаясь в дальнейшее чтение интересной анкеты.
И тут лицо его вдруг стало белее простыни, и он немеющими губами произнес:
– Откуда у русских… в отделении… мог взяться наследник мадзоку?
– Кого???? - хором протянули Иван с Тутанхамоном.
Да, Киномото совсем забыл, что терминология, используемая в Ниххонии, больше никому не доступна. Мадзоку - темная семья, самый старый и самый опасный клан во всей ниххонской аномалии. С представителями этого рода старались не иметь дела, потому что убить их невозможно, а амбиций у них на войско Наполеона хватит.
– Нет, я не такой, - пожал плечами Тутанхамон, слезая с кресла, - мне не нужно господство над миром. И с вашей Ниххонией ничегошеньки меня не связывает. Я родился в большом мире…
– Но зато я понял, мальчишка, почему ты так гнал машину, - подмигнул ему Санджи, - ты питался моими страхами. И не говори мне, что у тебя тысяча лиц, и ты можешь ходить по астральным полям как по реальности.
– Представьте себе, я живу на этом свете всего девятнадцать лет, у меня всегда было одно и то же лицо, а в астрале я никогда не был.
Этим он вызвал только недоуменный взгляд японца. Что-то не складывалось в его голове в единую мозаику: досье - одно, парень говорит совершенно другое. Или просто анкета до такой степени засекречена, что несчастный японец просто не смог ее открыть и прочитать как данные на Ивана Дурака.
А что, если главный тут не магистр-недоучка, а этот нахальный мальчишка. Такая мысль еще больше напугала Санджи.
– Так, как тебя зовут? - злые янтарные глаза сверлили парнишку насквозь.
– Тутанхамон, - врать не было нужды.
– Не верю, - фыркнул Санджи, читая анкету, - отец - Эхнатон, правитель Кемета, мать - Кия, принцесса Митанни… принцесса?
Последнее слово будто подействовало на какой-то переключатель внутри японца. Взгляд Киномото в мгновение изменился. Янтарь его зрачков вспыхнул золотым огнем, и он решил ни за что не отпускать российского агента:
– Познакомь меня со своей мамой!
Рты Ивана и Тутанхамона самопроизвольно открылись. Они могли ожидать от Санджи всего, но не этого. Женщина - главный враг шпиона, но… Киса, оказалось, был падок на принцесс. Он, словно ребенок, бегал по лаборатории и нашептывал себе под нос любовные песенки, что он адресует прекрасной Кие из Митанни.
Знал бы этот несчастный Дон-Жуан, что госпожа Кия давно мертва, что при жизни они была несчастна, и что вряд ли она пошла за обычного наместника ничем не выделяющейся фрактальной аномалии. Только вопли Ивана Дурака по этому поводу так и остались неуслышанными адресатом.
