Я поглядел на Смизерэма. Он, не слушая Ника, раздраженным шепотом пререкался с женой.
— Доктор Смизерэм?
Он круто обернулся, но не откликнулся, а потянулся за письмами, лежавшими у Ника на коленях.
— А ну-ка, дайте посмотреть, — Смизерэм пошелестел тоненькими листками и прочитал, обращаясь к жене: — «Летчики чем-то напоминают скаковых лошадей — они до того растренированы, что это уже нездорово. Надеюсь, что я не выгляжу так со стороны. А вот командир нашей эскадрильи Вильсон выглядит именно так (он больше не читает наших писем, так что я могу не стесняться в выражениях). Вот уже четыре года, как он на войне, но мне кажется, он ничуть не переменился, — все тот же чопорный выпускник Йельского университета, что и четыре года назад. Однако мне кажется, он остановился в своем развитии. Он отдал лучшие годы войне...»
— Вы отлично читаете, доктор, — сухо сказал Тратвелл, — но не кажется ли вам, что вы выбрали неподходящее время?
Смизерэм словно не слышал Тратвелла.
— Как звали командира моей эскадрильи на «Сорел-бей»? — спросил он жену.
— Вильсон, — сказала она еле слышно.
— Ты помнишь, что точно в тех же выражениях я писал тебе о нем в марте сорок пятого года?
— Смутно. Но охотно тебе верю.
Смизерэма ее ответ ничуть не удовлетворил. Он снова пролистал письма, в ярости чуть не раздирая страницы.
— Слушай дальше, Мойра: «...Мы почти у самого экватора, очень донимает жара, но не подумай, что я жалуюсь. Если мы и завтра будем стоять у этого атолла, я поныряю с борта: мне уже несколько месяцев не приходилось плавать — с самого Пирл-Харбора. Теперь мое самое большое удовольствие — душ, я его принимаю каждый вечер перед сном». И так далее. Потом в письме упоминается, что Вильсона сбили над Окинавой. Явственно помню, что писал тебе об этом летом сорок пятого года. Как ты это объяснишь, Мойра?
— Никак, — сказала она, не поднимая глаз. — И не подумаю ничего объяснять.
Тратвелл встал и из-за плеча Смизерэма пробежал письмо глазами.
— Насколько я понимаю, это не ваш почерк. Нет, нет, явно не ваш. — И добавил после паузы: — Ведь это почерк Лоренса Чалмерса, не так ли? — Затем последовала еще одна пауза. — Значит ли это, что военные письма Чалмерса к матери были подделкой?
— Разумеется. — Смизерэм потряс зажатыми в кулаке письмами. Глаза его были обращены на жену. — Но я так до сих пор и не понял, как могли быть написаны эти письма.
— Чалмерс служил когда-нибудь в морской авиации? — спросил Тратвелл.
