Джеффри повернулся было, чтобы сесть в свой «лендровер». Но у меня к нему было еще несколько вопросов.
— Как давно вы являетесь ее врачом?
— Три или четыре года, сразу после педиатра.
— Прошлым летом ее лечил доктор по имени Конверс из Беверли-Хиллз. Вы знали об этом?
— Нет. — Мне удалось-таки заинтересовать Джеффри. — Не слышал ни о каком докторе Конверсе. От чего он ее лечил?
— Мне он отказался сказать. А вот вам, возможно, скажет. Это может иметь отношение к данному делу.
— В самом деле? Я позвоню ему.
Выйдя из дома, помощник шерифа и миссис Шеррил сели в патрульную машину и поехали вниз по склону за «лендровером» Джеффри. Стоя в дверях, Бернис Себастьян смотрела им вслед.
— Слава богу, что на сегодня они уехали от нас. А вам спасибо, мистер Арчер, что все устроили.
Выражение благодарности давалось ей явно с трудом. Взгляд ее был утомленным и поникшим.
— Устроил все вам муж. Я просто дал ему совет. На подобных семейных вечерах мне доводилось бывать не раз.
— У вас есть дети?
— Нет. Я уже привык чувствовать себя обделенным.
Она пропустила меня в дом, закрыла дверь и прижалась к ней спиной, словно сдерживая давление напирающей снаружи сгущающейся тьмы.
— Они позволят ей оставаться дома?
— Это зависит от ряда обстоятельств. У вас в семье не все гладко, и источником этого является не только Сэнди. Испорчены отношения между нею и вами.
— В основном, она сердится на Кита.
— В таком случае задеты отношения между вами троими. Каким-то образом их нужно налаживать.
— Кто это сказал?
— Вам это скажут в отделе по работе с условно осужденными, если Сэнди повезет и они рискнут поставить ее на учет. Что она имеет против отца?
— Не знаю. — Но она опустила веки и потупила взгляд.
— Я не верю вам, миссис Себастьян. Вы так и не хотите показать мне дневник Сэнди?
— Я уничтожила его, как уже сказала вам сегодня... вчера утром. — Она закрыла глаза и прикрыла их своей точеной узкой ладонью. Сейчас она попала в неловкое положение и была раздосадована этим.
— Скажите, что в нем было написано такое, что заставило вас уничтожить его?
— Не могу. Не хочу. Не хочу мириться с этим унижением.
Она попыталась, не открывая глаз, убежать прочь. Я подошел к двери, и она натолкнулась на меня. Мы стояли, тесно прижавшись друг к другу, и я всем телом ощутил ее стройную упругую фигуру. Откуда-то снизу к сердцу мне подступила горячая волна и, затопив его, ударила в голову.
Внезапно, словно по обоюдному согласию, мы отступили друг от друга. Но отношения между нами теперь несколько изменились, причем именно из-за этой только что возникшей, но не реализованной возможности.
