— Это у меня привычка такая. Я — частный детектив.
Она изучала меня.
— Со Стивеном произошел несчастный случай? Он поэтому не вернулся домой?
— Надеюсь, что нет.
Она осуждающе посмотрела на меня. Для нее я был гонцом, принесшим дурную весть.
— По телефону вы сказали, что являетесь другом Кита Себастьяна.
— Я знаю его.
— Что-нибудь случилось с мужем? Вы это хотите сказать?
— Нет. Думаю, как объяснить вам, почему я здесь. Присесть можно?
— Разумеется, но проходите в дом. Здесь на ветру прохладно.
Я последовал за нею в распахнутую стеклянную дверь, затем вверх по небольшой лестнице, после чего мы прошли по хорошо освещенной галерее, увешанной картинами. Я узнал одну картину Клее, одну — Кокошки, одну — Пикассо[6] и подумал, что нет ничего удивительного в том, что усадьба обнесена забором.
Из широких окон гостиной открывался прекрасный вид на океан, который, как казалось с такой высоты, наклонно уходил за линию горизонта. На его глади виднелось несколько белых парусов, словно бабочки на голубоватом оконном стекле.
Миссис Хэккет усадила меня в аскетическое на вид металлическое кресло, обитое кожей, сидеть в котором оказалось, однако, очень удобно.
Я рассказал о деле. Послышался шум подъезжающей машины. Хэккет затормозил у самой террасы и теперь помогал своей матери выйти из машины. Она казалась его ровесницей и одета была соответственно этому возрасту. Но если Хэккету было сорок, то его матери должно было быть по меньшей мере пятьдесят шесть или пятьдесят семь. Когда она шла по террасе, опираясь на его руку, я увидел по ее походке, что несмотря на столь моложавую внешность, прожитые годы все же дают себя знать.
Подойдя к окну, миссис Хэккет довольно вяло помахала им рукой. При виде свекрови ее, как мне показалось, совершенно покинула жизненная энергия.
Мать мне представили как миссис Марбург. Она смерила меня оценивающим взглядом увядающей профессиональной кокетки, словно определяя, сгожусь ли я на что-нибудь в постели.
Ее сын тоже посмотрел на меня холодно и оценивающе, но его интересовало другое.
— Это не вас я видел в приемной Кита Себастьяна?
— Да.
— И вы приехали за мной сюда? Зачем? Я смотрю, вы тут уютно устроились.
Он имел в виду рюмки на кофейном столике. Его жена виновато вспыхнула. Мать же заметила укоризненно и вместе с тем кокетливо:
— Стивен, я знаю, ты терпеть не можешь, когда нарушают твое уединение. Но сейчас веди себя прилично. У этого приятного молодого человека наверняка есть очень веские основания находиться здесь.
