— Что же он сделал?
— Боюсь, он был излишне горяч. Но в этом пусть обвинят только страдающие теми же пороками. Вам лучше побеседовать с самим Патчем. Он вам расскажет обо всех деталях исчезновения Тома.
— Я поговорю с ним позже. Не могли бы вы мне рассказать побольше о прошлом мальчика?
— Не так много, как вам хочется. Мы просим у родителей или их врачей давать нам детальную медицинскую карту поступающих к нам ребят. Мистер Хиллман обещал написать такую историю, но так этого и не сделал. Я мало что могу вам сообщить. Мистер Хиллман очень гордый и очень сердитый человек.
— Он богат?
— Не знаю точно. Большинство родителей наших детей состоятельные люди, — добавил он с едва заметной самодовольной улыбкой.
— Мне хотелось бы повидаться с Хиллманом. Он живет в городе?
— Да, но, пожалуйста, не стремитесь увидеть его. Во всяком случае, сегодня. Он только что опять звонил мне, и этот разговор еще больше его возбудил.
Спонти встал из-за стола и подошел к окну, выходящему на стоянку. Я сделал то же. В воздухе висел унылый дождь.
— Все-таки мне нужно подробное описание мальчика и всего, что касается его привычек...
— Более полезен, чем я, будет для вас Патч. Он ежедневно был с ним. А я могу сказать о главе тамошнего семейства, миссис Маллоу: она очень внимательный воспитатель.
— Будем надеяться, что так оно и есть.
Спонти начал раздражать меня. Казалось, он чувствовал, что чем меньше дает сведений об исчезнувшем мальчике, тем менее реальными будут выглядеть причины его исчезновения.
— Сколько ему лет? Его приметы?
В глазах Спонти мелькнула злость, его обвислые щеки покрылись бледными пятнами.
— Я возражаю против подобного тона.
— Это ваше право. Сколько лет Тому Хиллману?
— Семнадцать.
— У вас есть его фотография?
— Семья не дала нам ничего, хотя мы, в соответствии с заведенным порядком, всегда просим фотографию. Но могу рассказать вам, как он выглядит. Это вполне приличный и приятный на вид парень, если не принимать во внимание всегда угрюмое выражение его лица. Он очень высокий, около шести футов, выглядит старше своих лет.
— Глаза?
— Темно-синие, кажется. Волосы русые. В лице нечто орлиное. Очень характерные черты, как и у его отца.
— Особые приметы?
Он пожал плечами.
— Не знаю ни одной.
— Почему его привезли сюда?
— Для лечения, конечно. Но он пробыл здесь недостаточно для того, чтобы оно пошло на пользу.
— Что с ним? Вы говорили, он был трудным, но это очень неопределенно.
— Тем не менее это так. Трудно сказать, что вообще тревожит этих мальчиков, они все время в своеобразной «юношеской лихорадке». Часто мы помогаем им, не зная как и от чего. Во всяком случае, сам я не медик.
