— Я вас разыскивала, — сказала миссис Уэнстайн. Вид у нее был усталый, улыбка поблекла. — Мне кажется, я нашла нужный вам городок. Маунтин-Гроув, примерно в шестидесяти милях отсюда вверх по долине. Больше половины фамилий сошлось. Адреса я выписала.
Она протянула мне аккуратно отпечатанный список из шести фамилий с названием улицы и телефонным номером. В том числе Аделаида Хейнс, живущая на Канал-стрит. Меня захлестнула волна удовлетворения. Как я нуждался в такой удаче!
— А Дотери не было? — спросил я и повторил по буквам.
— Нет. Правда, книга в справочной довольно старая. Кстати, пока я сидела там, вам звонил какой-то человек. Полковник Фергюсон. Сказал, что просит вас заехать к нему, и дал понять, что дело очень срочное.
— Давно?
— Минут двадцать назад. Я только что вернулась сюда.
— Белла, вы — сокровище.
— Знаю. Погребенное сокровище. А вы все-таки рассказали бы мне, что происходит?
— Может быть, завтра, когда вернусь из Маунтин-Гроува.
Она поглядела на меня с тревогой.
— Домой вы не заедете? Выдержка у миссис Г. железная, но всему есть предел.
— Вы мне оказали огромную услугу. Можно, я попрошу вас еще об одной?
— Знаю. Переночевать у миссис Г. Ничего другого я не ждала.
— Но вы согласны?
— Буду рада, Билл. (Она очень редко называла меня по имени.) И вы себя поберегите. Мне нравится работать для вас всем тревогам и утомительным поручениям вопреки.
Перед домом Фергюсона горели прожектора, отбрасывая черные тени вдоль обрыва и поперек подъездной дороги. На развороте стоял пыльный «форд» последней модели. Мне он показался знакомым, и я заглянул внутрь. Прокатная машина, как свидетельствовала регистрационная бирка. На переднем сиденье лежала летняя шляпа с сияющим солнцем на ленте.
Когда Фергюсон открыл дверь, рядом с ним возник страстный коротышка из Майами. Он спросил у Фергюсона:
— Это кто, вы сказали?
— Мистер Гуннарсон, мой здешний поверенный. Мистер Солемен, мистер Гуннарсон.
— Мы знакомы.
— Верно, — вставил Солемен. — В клубе «Предгорья» на автостоянке. Чего же вы не сказали, что работаете у Фергюсона. Мы прямо на месте все и уладили бы. — Он улыбнулся, не показав зубов.
Фергюсон выглядел обессиленным и несчастным.
— Не будем стоять в дверях, господа.
Мы пошли следом за ним в большую комнату, выходившую окнами на океан. Солемен занял позицию в центре, словно хозяин. При таком освещении вздутие у него под мышкой сразу бросалось в глаза. От нее по габардиновому пиджаку разбегались морщинки.
